Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Да, я его видел, и мы обо всем договорились. Вместо него приехал я. Не помню, говорил ли я тебе, что отец Бена задерживается и не вернется домой раньше воскресенья, то есть вчерашнего дня? Так вот, вчера вечером он позвонил еще раз и сказал, что у него опять не получается, нужно заехать в Алеппо и, может быть, в Хомс. Я сказал Бену, что загляну к нему позже, потому что мне хотелось поскорее приехать в Бейрут, чтобы застать тебя там. Я не стал перезванивать тебе вчера вечером, потому что, когда Бен позвонил, было уже поздно, а вместо этого с утра пораньше тронулся в путь. С утра пораньше – надо понимать буквально, я выехал на рассвете. На дороге не было никого, и я добрался до долины Барада со скоростью звука, уладил пограничные формальности минут за двадцать – наверно, рекордное время за всю историю их существования. В Бейрут прибыл часов в восемь утра. Я вошел в вестибюль отеля и спросил тебя, твой шофер как раз оказался там. Он и рассказал мне, что ты осталась ночевать во дворце и он обещал приехать за тобой. Я сказал, чтобы он не беспокоился, я сам тебя заберу.

– Надеюсь, он, обещав потратить день на меня, не лишился другого выгодного контракта.

– Не волнуйся, я ему заплатил, – сказал Чарльз. – Даю голову на отсечение, что он еще успеет организовать себе другой контракт, в «Финикии» всегда полно народу, желающего нанять автомобиль. На вид он был очень доволен.

– Тогда ладно, все в порядке. По правде говоря, он очень приятный парень. Мы с ним вчера прекрасно провели день.

Чарльз стряхнул пепел на кустик какой-то колючей травы.

– Так вот для чего я приехал – услышать столь нежное признание. И это после всего, что нам пришлось преодолеть ради этой приятной беседы. Почему ты, о юная Кристи, сказала, что, сама того не желая, перешла мне дорогу? Что за чертовщина? Или ты до того не понравилась тетушке Гарриет, что теперь она вообще никого видеть не желает?

– Может быть, и так. – Я выпрямилась. – Ох, Чарльз, дорогой, мне столько нужно рассказать тебе! Собственно говоря, сначала я вообще не собиралась проникать во дворец, но когда мы добрались до деревни, Хамид остановил машину. Дворец был совсем рядом, рукой подать, такой загадочный, романтический. Мне и в голову не могло прийти, что она откажется принять тебя или меня. Смотри, вон он, этот дворец, там, внизу. Его видно отсюда. Пышное зрелище, правда? Издалека он выглядит еще сказочнее! Но вблизи становится видно, что он вот-вот превратится в развалины.

В самом деле, с этого орлиного гнезда был прекрасно виден дальний конец возвышенности, на котором стоял дворец. По прямой до него было не более трех четвертей мили, и в прозрачном чистом воздухе отчетливо различались даже перистые ветви деревьев.

К нам была обращена задняя половина дворца. Я разглядела высокую глухую стену, а за ней – увитые цветами колоннады, среди которых поблескивало озеро. Позади сераля громоздилось хаотичное скопление крыш и внутренних двориков, чью запутанную географию я не сумела уяснить до сих пор. Издалека дворец казался совершенно заброшенным, как развалины, открытые палящему солнцу.

– Видишь вон тот зеленый двор и озеро? Это сераль, там меня поместили на ночь.

– Самое подходящее для тебя место, – заметил Чарльз. – А где живет тетушка Гарриет?

– В покоях принца.

– Надо думать. Ладно, расскажи мне обо всем этом подробнее. Хамид говорил, ты их застала врасплох, но в конце концов все-таки умудрилась проникнуть к старушке.

– «В конце концов» – это верно сказано. Тетушка Гарриет впустила меня к себе около полуночи.

Я рассказала Чарльзу всю историю, как сумела вспомнить, ничего не опуская.

Он выслушал меня, почти не перебивая. Потом уселся поудобнее, осторожно уронил окурок на каменные плиты возле ног и раздавил его. Брови его нахмурились.

– Ну и история, верно? Мы, конечно, полагали, что нас ждет что-то необычное, но не думали, что до такой степени. Верно?

– Что ты хочешь сказать?

– Как ты считаешь, она в своем уме? – коротко спросил Чарльз.

Я не раз слышала о моментах озарения. Им полагается всегда наступать неожиданно – слепящие огни на дамасской дороге, пелена, спадающая с глаз, и тому подобное. Я никогда не тратила время на размышления об этом, разве что мимоходом относила подобные явления к разряду «чудес», которые случаются, например, в Библии или в прочих возвышенных сферах, но уж никак не в реальной жизни. Но теперь на меня действительно снизошло озарение, правда небольшое и очень, очень личное.