Лунный свет

– Юный господин, конечно же, я люблю вас. Я служила вам и буду служить только вам.

* * * * * * *

Адель отставила помытые бокалы и открыла шкафчики с травами. Её забинтованная рука замерла в воздухе.

– Госпожа Адель, вам нужна помощь? – и перехватила стремительное лезвие кинжала.

Тёплая кровь брызнула на белоснежную ткань. И ослепительно белые зубы девушки со светло-русыми волосами. Она медленно слизала красные капли и ухмыльнулась. – Обращайтесь!

– Моника, – Адель проговорила это имя, как одну ненужную букву, выпавшую из алфавита, и нахмурилась.

– Адель, – девушка надула пухлые губы и одним молниеносным движением спрятала кинжал в складках платья. – Как дела? Не скучаешь? Хотя…с такими мужчинами точно не до скуки, верно?

Адель сжала кровоточащую руку в кулак и поднесла к губам.

Блокировала один удар, прогнулась назад, позволяя яростной атаке разбить посуду и срезать кончики волос. Моника плавно нырнула в сторону и занесла два кинжала над шеей девушки, но не успела даже моргнуть: Адель уже стояла прямо, и лезвия вонзились в её ладони с громким треском. Она впилась в рукояти пальцами, резко вывернула руки Моники, и та осела на полу.

Вопль, перемешанный со смехом, зазвенел в осколках разбитой посуды.

Кости вылетели из локтевого сустава, и их белые окровавленные головки теперь торчали из безвольно свисающих рук девушки. Сама она стала похожа на большую паучиху с изогнутым хребтом.

Кинжалы пригвоздили платье Моники к полу, и она рассмеялась, поджав губы.

Адель окунула трясущиеся руки в ковш с водой.

– Наша благородная леди… – выдавила Моника сквозь слёзы и смех. Она боролась с приступом хохота, вероятно, приберегая его для последней фразы. – Настолько благородна, что пожертвует невинными людьми ради спасения своего рода?!

Её слова не до конца улеглись в голове Адель, но она уже выбежала за дверь, не слушая столь презрительный смех. Девушка остановилась на палубе, встретилась глазами с обеспокоенными моряками, и сердце в её груди сжалось так сильно, что боль разорванных рук превратилась в навязчивый зуд.

– Таккеро.

– Если бы ты не сражалась со мной, а просто позволила забрать Лиама, то успела бы спасти Таккеро, – сказал бархатистый голос за спиной, и девушка со светло-русыми волосами, подмигнув морякам, растворилась во тьме дальней каюты.

* * * * * * *

Адель знала, что Моника исчезнет в пучине моря, не привлекая лишнего внимания. Но, жив ли Таккеро, девушка не знала, и горечь её отчаяния была столь невыносима, что она помедлила долгую минуту, прежде чем ворваться в его каюту.

– Таккеро!

Мужчины на месте не оказалось – вместо него на Адель посмотрел испуганный Лиам. Одна его рука застыла у пуговиц наполовину расстёгнутой рубашки, а другая – на кожаном жилете, который он успел снять и повесить на стул.

Лиам нахмурился.

– Таккеро в порядке, он только что ушёл в обход. Мы поделили одну каюту, чтобы уступить девушкам раздельные комнаты, – закончил объяснять и нахмурился больше, полностью развернувшись к девушке. – Что случилось?

Сначала он заверил Адель, что всё порядке, хотя она не сказала о своих опасениях ни слова, а потом потребовал разъяснений. Мужчина в первую очередь заботился о ней, потом – о себе. И пусть это было очевидно со дня их знакомства, сейчас Адель прочувствовала это как никогда остро.

Её сердце кольнуло, глаза сверкнули. Она попыталась спрятать в них злость. Хотела сжать кулаки, но отчаяние отступило, и парализующая боль вернулась.

Лиам медленно опустил взгляд на её руки.

– Адель… – кажется, он тоже разозлился. Они вперили яростные взгляды друг в друга, и воздух, отдававший запахом соли и гнилых водорослей, мгновенно посвежел и похолодел.

Адель сдалась первой. Её колени подкосились, и мужчина едва успел подхватить её на руки. Ледяная кожа обожгла обнажённую грудь Лиама, тёплая кровь измазала лицо и плечи.

Мир мужчины снова сузился до ран Адель, но на этот раз они были по-настоящему серьёзными: девушка смотрела на него злыми, затуманенными глазами, её руки дрожали, будто от судорог, а из глаз, казалось, вот-вот брызнут слёзы.

– Кто это сделал с тобой?! – прошипел он и напрягся всем телом, чтобы ненароком не впиться в хрупкую спину пальцами. – Кто? – в комнате повисло тяжёлое молчание, и Лиам сорвался с места, намереваясь звать Джека, но ледяная рука впечаталась в его ногу.

– Не смей!

Она могла их слышать и попытаться забрать его. А Адель уже не могла отступать.

Как бы он на неё ни смотрел и что бы ни делал.

– Я хотя бы позову доктора.

– Нет! Не смей.

Девушка вцепилась в него ногтями, и Лиам, тихо выругавшись, снова подхватил её на руки.

– А ты не смей напрягаться!

Мужчина осторожно положил её на широкую кровать и, бегло осмотрев ладони, принялся готовить противовоспалительное средство. Адель лежала и наблюдала, как тяжело вздымается его грудь, как окровавленная рубашка пропитывается потом, как вены вздуваются от гнева и напряжения, а глаза изредка поблёскивают.

Когда пришло время снимать лекарство с огня, Лиам резко развернулся, и ткань рубашки сползла с его плеча, обнажив шею. Девушка отвернулась.