Львы умирают в одиночестве

– Хорошо, – кивнул Ибрагим. – Я вижу, что ты так же сошла с ума, как и я. Делать нечего, будем с тобой двумя странствующими безумцами.

– Лишь бы вместе, – рассмеялась Калисто.

Напряжение и тревога внезапно покинули ее, на душе сделалось легко. Теперь, когда решение было принято, нужно было лишь осторожно, не привлекая внимания родителей, собрать необходимые вещи. Ибрагим обещал, что уговорит капитана судна спрятать в трюме и Калисто, а значит, уже завтра ночью они вместе уплывут отсюда.

Ни тьма, окутавшая бухту, ни камни на пляже, ни свежий ветер, ни страх перед будущим не могли стать препятствием двум влюбленным, которые так истосковались друг по другу. Ибрагим, обезумев от исступленных поцелуев Калисто, не решался переступить последнюю черту, но она сказала:

– Перед богом я уже твоя жена. Хочу стать твоей всецело.

Так и произошло. Эту ночь Калисто и Ибрагим провели в объятиях друг друга и уснули лишь незадолго до рассвета, уверенные, что уже завтра встретятся вновь, чтобы не расставаться никогда.

– Но они ведь не уехали? Не смогли сбежать? – спросила я.

Я уже догадывалась, что у этой истории не будет счастливого финала, – ведь иначе не было бы здесь, на Хиосе, расписывающей церковь странной старухи, с которой я столкнулась сегодня. И все равно мне безоглядно, как в детстве, хотелось вопреки всему верить, что все как-нибудь устроится и герои смогут быть вместе.

Солнце уже село, взошла луна, и по морю протянулась широкая светлая дорожка. Костас подобрал камешек и швырнул его в воду. Тот запрыгал, рассыпая вокруг сверкающие лунным серебром брызги.

– Нет, они не уехали. Не успели.

Калисто не знала, что брат ее, Димитрис, плохо спал той ночью. Он слышал ее легкие шаги по лестнице, поднялся вслед за ней и выследил влюбленных на пляже.

Прощаясь на рассвете, Калисто и Ибрагим клялись друг другу в любви, обещали ничего не бояться и быть стойкими. Девушка никак не могла оторваться от своего нареченного, он сам через силу разжал ее руки, сказав:

– Вечером, как стемнеет, я буду ждать тебя здесь.

Калисто поднялась по дорожке и вон оттуда, с насыпи, оглянулась и увидела смотрящего ей вслед Ибрагима. Высокого, широкоплечего, такого прекрасного в утреннем свете, когда тело его отливало бронзой, а волосы чернее воронова крыла ерошил свежий ветер. Что-то больно кольнуло у нее в сердце – почему-то показалось, что больше ей никогда не быть с ним.

И все же днем девушка тихонько собирала вещи, мысленно прощаясь с родителями и братьями. Ее страшила неизвестность, пугала разлука с семьей, но Калисто хорошо понимала, что ради Ибрагима пойдет на что угодно. Но, когда в условленное время Калисто с сумкой в руках спустилась в укромную бухту, там не оказалось ни Ибрагима, ни его лодки. Сердце девушки тревожно забилось, предчувствие подсказало ей, что произошла беда, но Калисто все же села на прибрежные камни и решила ждать появления Ибрагима столько, сколько будет нужно. Именно тут, на этом самом камне, ее на рассвете нашли братья.

– Только посмотри на нее, – вскричал Димитрис, обращаясь к Вазилису. – Шлюха, караулящая своего любовника. Ты зря его дожидаешься, Калисто. Этот чертов турок в тюрьме, и не выйдет оттуда еще долго. Его арестовали вчера днем за незаконное пересечение границы.

Калисто ощетинилась, как дикая кошка, глаза ее опасно сверкнули в рассветных лучах.

– Кто же донес на него? – хрипло спросила она.

И Димитрис, гордясь своей сообразительностью, с усмешкой ответил:

– Я. Я видел вас ночью на пляже. Видел, как ты опозорила семью, а этот проклятый дикарь тобой воспользовался. Пришлось принимать меры.

Калисто закричала. Дико закричала, как раненое животное, как подстреленная чайка. Не помня себя, она бросилась на Димитриса. Вазилису удалось перехватить ее и оттащить от брата.

– Успокойтесь, оба! – увещевал он. – Димитрис, уймись! Калисто, пойми, мы хотим тебе добра. Пойдем домой.

– Нет, я не пойду с вами, – через силу выговорила девушка, с трудом переводя дыхание. – Вы больше не братья мне, не семья.

Прямо из бухты, измученная, не спавшая ночь Калисто отправилась в деревенское отделение полиции, но там ей сказали, что Ибрагима сразу же увезли в город. Многие видели, как Калисто брела по дороге, бледная, растрепанная, с запавшими щеками, с обведенными черным глазами. Брела в сторону города. Потом один крестьянин, проезжавший мимо на телеге, предложил подвезти ее. Видели, как девушка забралась в повозку, затем крестьянин прикрикнул на лошадь, та потрусила быстрее, и вскоре телега скрылась за поворотом.

Никто не знает, что было дальше. Даже и спустя годы Калисто так и не рассказала никому, сколько порогов ей пришлось обить, сколько дней отдежурить перед острогами, добиваясь разрешения на свидание. Где и чем жила она все это время, какие лишения испытывала, сколько перестрадала – все это осталось лишь в душе у Калисто. Как боролась за свою любовь, как противилась отчаянию…