Мадам Таро

– Речь идет о владелице бара «Нинкаси», где произошел несчастный случай с сухим льдом, – продолжила я.

– Припоминаю… Необычный случай. Она и была жертвой.

Я невзначай перебила Сугён:

– Вы помните время прибытия?

– Конечно. Мы сразу проверили признаки жизни, но, пока не посмотрели на приборы, она казалась спящей. В конце концов мы констатировали ее смерть, хотя тело еще было теплым. Ее брат никак не мог принять этого.

Чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, я спросила достаточно жестко:

– Что значит «было теплым»?

– Это значит, что с момента смерти прошло совсем мало времени.

– Вы сами перевезли тело в больницу?

– Нет. В случае смерти, если особенных причин на то нет, мы не перевозим тела. Семья тоже так хотела.

– Понимаю, потому что главная задача «Скорой помощи» – спасение живых. Если пациент умер, врачи ничего сделать не могут, – ответила я и с разочарованием вздохнула.

Информацию, которая пролила бы свет на эту историю, добыть не получилось…

– Да, получается, выезжаем, чтобы спасти или констатировать смерть, – сказал один из врачей.

– А вы случайно не помните, как выглядела Ли Хвасо? – упрямо продолжала я.

– Она выглядела необычно, так что помню. Очень юная, лет двадцать с небольшим. Я бы даже сказал, чуть меньше двадцати.

Я напряглась. Ли Хвасо было за тридцать. Когда-то она была эскортницей и делала себе пластические операции, в том числе подтяжку лица, но вряд ли могла выглядеть, как подросток. Мне пришел в голову самый ужасный сценарий. Я попыталась выкинуть его из головы.

Врач тем временем продолжал:

– И у нее на шее была татуировка бабочки…

Все-таки случилось то, чего я так боялась.

12 Повешенный

Я направилась в больницу Тонсан, но Сугён рассказала об этом Юхану. Он в свою очередь велел ничего не предпринимать, и пригрозил отправить меня за решетку, если ослушаюсь и начну опять выдавать себя за полицейского. И как он только посмел меня запугивать? Надо было записать это на диктофон…

Мы ждали в приемной, когда приехал Юхан.

– Как ты могла представляться сотрудником полиции? – сразу накинулся он на меня.

– Я была с Сугён, просто передала информацию.

Оказалось, что мне привычнее и спокойнее, когда мы с ним говорим друг с другом на повышенных тонах. В тот день, когда Юхан подарил мне торт, мы впервые пообщались по-человечески. Теперь мне придется терпеть его выходки. С другой стороны, он по-своему прав: простому информатору нельзя напрямую встречаться с командой судмедэкспертов. Мы резко встали и последовали за Юханом.

Патологоанатом помнил, как выглядела Ли Хвасо:

– На шее, плечах и груди были татуировки бабочек, да. А что такое?

Он кивал, рассматривая документы. И тут обнаружил, что кое-что исправлено.

– Я же написал: «Причина смерти не установлена»!

Юхан опередил меня с вопросом:

– В таком случае проводить кремацию было нельзя?

– Верно. Как же так получилось… Кто это сделал?! – негодовал патологоанатом.

Он нервно перелистывал страницы профиля. Если окажется, что свидетельство о вскрытии подделали, то его могут заподозрить в мошенничестве. Так это или нет, выяснит полиция.

Ситуация становилась все более запутанной. Оказалось, что ни команда «Скорой», ни патологоанатомы нигде не ошиблись. С самого начала они не знали ни Ли Хвасо, ни Наби. Даже если их тела подменили, теперь уже было невозможно это проверить. Записей о теле, которое кремировали, не было. Дело зашло в тупик, так как старший брат Ли Хвасо подтвердил, что это ее тело.

Самое ужасное, что только лишь по татуировкам нельзя утверждать, что была кремирована именно Наби. Жаль, у меня нет ни одной ее фотографии – она ненавидела фотографироваться и каждый раз говорила: «Сегодня я плохо выгляжу. Как-нибудь в другой раз». Теперь другого раза не будет. Теперь эта девушка, была это Наби или нет, превратилась в горсть пепла…

* * *

Как только я вышла в коридор, напряжение стало проходить, и у меня задрожали колени. Я часто думала о Сохи – возможно, потому, что она была одного возраста с Наби, когда пропала. А если б такое произошло с сестрой? А что, если то сообщение написала не она, а кто-то другой? В голову мне лезли разные мысли.

– Иди вперед. Я немного задержусь здесь и подойду позже, – сказал Юхан.

– Хорошо…

Он вернулся с двумя стаканчиками кофе и спросил о Наби. Не притронувшись к кофе, я кратко ему рассказала все, что знала о ней, и добавила:

– Нужно поймать убийцу.

– Мы не можем лишь по татуировкам утверждать, что это была Наби.

– Понимаю. Но все улики указывают на это. К тому же магазин, куда ее отправили на заработки, оказался баром «Нинкаси». Мы должны найти преступника.

– Дело Ли Хвасо возобновили, – продолжил Юхан, – но теперь по статье о страховом мошенничестве. Следующим шагом будет разузнать, кем в действительности была убитая.

– Постараемся… Семья не будет искать ее. Она сказала, что уехала за границу. Пропала месяц назад, но никто не объявил ее в розыск.

– Ты же понимаешь, мы не всесильные. Будь реалистичной.

– Верно. Полиция помогает только тем, кто просит о помощи. Прямо как тогда, с Сохи. Зря надеялась, что полиция поможет, – отрезала я.