Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Аббэ угощает Мадикен сахарным кренделем. Сказочно вкусным. Представляете, все хозяйки в городе помешаны на кренделях Нильссонов. Они многое дали бы, чтобы выяснить, почему эти крендели получаются у Нильссонов такими вкусными. Их рецепт изобрела сто лет назад прапрабабушка Аббэ, но ни одна тщеславная и любопытная хозяйка в этом городе ни за что не сможет разгадать или выведать его, убеждённо говорит Аббэ.

— Но может быть, я открою тайну кренделей тебе, Мадикен, на своём смертном одре — добавляет он.

О, лучше бы он этого не говорил! Мадикен тут же представляет себе такую картину: Аббэ лежит белый, словно простыня, он умирает и едва может вымолвить слово. «Взбей десяток яиц…» — шепчет он, а потом испускает последний вздох — пф-ф-ф! — и нет больше Аббэ!

В горле у Мадикен застревает ком, и она говорит слегка дрожащим голосом:

— Ты никогда не умрёшь, Аббэ! К тому же ведь ты пойдёшь сегодня вечером смотреть на майский костёр?

— Шут его знает — отвечает Аббэ. — Меня могут пригласить сегодня в хорошее общество, так что ещё не известно. Ну да ладно, ладно, посмотрим, как быть.

Мадикен надеется на лучшее. Ей очень хочется, чтобы Аббэ пришёл на рыночный вал и увидел бы её там в новых сандалиях, в зелёной шёлковой шапочке и в красном пиджачке. Вот тогда-то он вынужден будет признать, что она сказочно хороша. Да и вообще, думает Мадикен, все, кто соберётся у майского костра, непременно признают это. По крайней мере, её новые сандалии заметит всякий, у кого есть глаза.

Да, но сандалии же ещё не куплены. Нужно пойти домой и поторопить Альву, чтобы, наконец, отправиться в путь.

Ходить с Альвой в город весело. Мадикен и Лизабет скачут по обе стороны от неё, а Альва вышагивает так уверенно, повесив на руку большую корзину для покупок. Много чего предстоит им сегодня купить, но Мадикен предупреждает её, что перво-наперво надо приобрести сандалии. Всё остальное не так важно.

На улицах города оживлённо. Ведь сегодня базарный день, да притом последний день апреля и всё такое прочее. Школьники сегодня не учатся, завтра, первого мая, тоже. Мадикен замечает в толпе многих своих одноклассников.

— Подумать только, у нас не будет занятий целых два дня! — радостно говорит она.

— Ну да, а то у вас в школе боятся, как бы вы не стали чересчур учёными, — высказывает своё мнение Альва. И вдруг щёки её заливает румянец. Потому что. по улице идёт трубочист.

Он подмигивает Альве и смеётся, сверкая белыми зубами. Можно было бы и не подмигивать, думает Мадикен, ведь он женат и у него пятеро детей. Но трубочист Берг — самый красивый мужчина в городе, и он подмигивает всем девушкам, утверждает Альва.

Эх, да что там, Мадикен прекрасно понимает, почему он так смотрит на Альву. Многие вот так же смотрят на неё. Она до того хорошенькая! А кроме того, и сам дядюшка Нильссон растолковал Мадикен, почему на Альву так приятно смотреть. Да потому, что там, где надо, она тоненькая, а там, где надо, кругленькая, и ещё она всегда весела — ну разумеется, когда не сердится.

— А вот когда Юнибаккенский Ангел сердится, тут уж лучше не встревать ему поперёк дороги, — говорит дядюшка Нильссон.

Мадикен и Лизабет так до конца и не решили, кто из них самая красивая: мама или Альва. Но когда Лизабет иногда по вечерам прячет голову у Альвы на груди и сворачивается калачиком у неё на руках, где ей так мягко и удобно, она удовлетворённо замечает:

— Как хорошо, Альва, что ты так раздобрякла!

И вот сейчас Альва в хлопчатобумажном клетчатом платье, ужасно красивая и «раздобрякшая», уверенно шагает по улицам города. Как только они входят в обувной магазин, один из служащих, примеряя Мадикен сандалии, сразу же начинает интересоваться, пойдёт ли Альва сегодня вечером на рыночный вал. Альва даже не отвечает. Она хочет купить сандалии и точка!

Более красивых сандалий Мадикен никогда не видела. Она чувствует настоящее блаженство, схватив в охапку пакет с обновкой. Но тут Лизабет говорит:

— Ты с ума сошла, Мадикен! Зачем тебе сандалии?.. Смотри, какие тут красивые туфли!

Оказывается, Лизабет потихоньку тоже примеряет обувь. На одной ноге у неё чёрная лайковая туфля на высоком каблуке, а на другой — коричневый мужской ботинок. Плутовка прекрасно знает, что так нельзя делать, потому и улыбается с ангельским видом. Обычно подобная уловка помогает, Лизабет и это знает. Но на Мадикен хитрость сестры не действует.

— Не придуривайся, — шипит она.

И когда их троица выхолит на площадь, Мадикен заявляет, что с Лизабет нельзя ходить по магазинам.

С этим соглашается и Альва.

На площади они встречают Линус-Иду. Она ходит по городу и помогает людям со стиркой и со всякими домашними делами. В Юнибаккен она тоже частенько заглядывает. Однако сегодня старушка свободна, как и все школьники. Мадикен не может удержаться и не рассказать ей о своих сказочно красивых сандалиях. Но Линус-Ида качает головой:

— Скандалии и всякие там новомодности! А я вот толкую, я толкую, такого у нас в детстве не бывало, однако ж мы вымахали здоровыми и сильными, что твои ломовые лошади!