Магия безумия

– Я не мог этого допустить. Мы сражались сначала на земле, рядом с солнечными часами, а затем в воздухе. Червонная Королева прижала меня к верхушке дерева, она хотела сломать мне шею. Я оттолкнул ее, и она неудачно упала, напоровшись на железные колья ограды. Металл пронзил ее сердце и отравил кровь. Я спустился вместе с ней в кроличью нору. Я хотел попросить прощения, но она не простила меня. С последним вздохом королева сделала так, чтобы я никогда не сумел простить себя.

– Мертвая речь, – шепотом говорю я.

Морфей с крайним удивлением взглядывает на меня. В мерцающем свете камина я вижу, что его глаза полны раскаяния.

Я снова отворачиваюсь к огню.

– Вот почему ты притащил меня сюда. Дело не в том, чтобы спасти твоего друга Чеширского кота. И даже не в том, что Королева Слоновой Кости заточена. Это ты проклят. И я нужна тебе, чтобы твоя душа в виде побитой молью игрушки не угодила навечно в логово Второй Сестры.

– Не суди слишком поспешно. Я все-таки хочу спасти моих друзей. Просто так сложилось, что в процессе я могу спасти и самого себя. Я слишком долго был рабом и старался опередить время. И теперь наконец я в состоянии прекратить эту гонку. Я могу свергнуть Гренадину и посадить на ее место законную наследницу.

– Даже если наследница того не хочет?

Воцаряется тяжелое молчание.

Морфей ласково касается моего подбородка и поворачивает меня к себе.

– Кстати о той книге, которую я использовал в качестве сценария. О книге, которую сочинил этот презренный смертный Кэрролл. Что ты о ней думаешь?

Он неумолимо влечет меня всё глубже туда, где свет и тьма сливаются.

– Кэрролл придумал эту историю. Но Страна Чудес, все места, персонажи, имена… я думаю, Червонная Королева под видом маленькой Алисы вдохновила его полуправдой, которую сочинила, чтобы объяснить свое короткое отсутствие. Ее родные не сомневались, что девочка просто вздремнула под деревом.

Я задумываюсь.

– Червонная Королева во всех отношениях была ребенком, совсем как ты когда-то. Ее разум снова стал невинным. Хорошо, что воображение маленькой девочки взяло верх. Если бы она откровенно рассказала о темных, безумных обитателях Страны Чудес, ее отправили бы в психушку в первый же день пребывания в нашем мире.

Но мой сарказм пропадает даром, потому что я – одна из этих темных, безумных созданий. Я всегда такой была, только теперь еще и выгляжу соответственно.

– Великолепно изложено, – говорит Морфей. – Всё именно так, как было.

Он легонько постукивает меня по носу.

– Хочешь знать, почему ты так легко додумалась?

Мои ответы – не просто удачные догадки. Я как будто читаю по написанному. Мысленно перебирая сны, в которых мы с Морфеем виделись, я пытаюсь вспомнить – может быть, он когда-нибудь рассказывал мне об этом? Но нет.

Морфей подводит меня ближе к огню и рассматривает на свету мою шпильку. Он легонько проводит по ней пальцем.

– На кладбище было что-нибудь особенно интересное, помимо того, что ты получила улыбку Чеширского кота?

Я тоже трогаю шпильку, вспоминая встречу с розой.

– Душа Червонной Королевы… она влилась в меня, прежде чем скрыться. Видимо, она передала мне некоторые свои воспоминания! Это была часть заклятья, так? Ты должен был освободить ее, поэтому тебе понадобилась я.

Издав что-то среднее между смешком и всхлипом, Морфей прижимает меня к себе и гладит по голове. Грудь у него твердая и теплая. Я вдыхаю запах лакрицы и вспоминаю, что в детстве его прикосновение означало безопасность, когда он держал меня под руки, уча летать.

Но только не теперь. На мгновение я замираю, прежде чем сообразить, что мое лицо совсем близко к лацкану пиджака. Один только слой серебристо-черной ткани отделяет меня от моего желания. И, вместо того чтобы отстраниться, я прижимаюсь теснее – и подтягиваю руки.

В ответ всё тело Морфея вздрагивает, пальцы зарываются в волосы у меня на затылке.

– Прелестная Алисса, какой ты была замечательной ученицей… – бормочет он, уткнувшись губами мне в макушку. – Но от тебя я узнал еще больше. Ты как никто достойна носить корону. Смелость, сострадание и мудрость… три столпа королевского величия. В тебе есть то, что было видно даже в детстве. У тебя сердце королевы.

Он замолкает, как будто его это огорчает.

Руки в перчатках – нежные и уверенные – скользят от моих плеч к запястьям. Я мысленно проклинаю Морфея за то, что он помешал мне. Он подносит мои ладони к лицу, смотрит на шрамы, целует их – его губы касаются чувствительной кожи, точно мягкая кисть, – и прикладывает к своим щекам.

Наши губы рядом. Морфей шепчет:

– Прости меня за то, что втянул тебя в это. Другого способа не было.

Кожа у него нежная, как облако; на кончиках пальцев я чувствую горячие слезы, самые настоящие. Но насколько они искренние?

Наше дыхание смешивается, и черные глаза Морфея поглощают меня без остатка. Мое сердце стучит об его грудную клетку. Я знаю, что будет дальше – и боюсь. Но это самый надежный способ отвлечь Морфея и забрать желание. Если он хочет поцелуя, пусть инициатором буду именно я.