Магия убийства

— Эдуард Кузьмич не любит эту комнату, — разбираясь с электронным замком сейфа, произнесла Инесса. — Предпочитает работать в своей спальне, но зато позволяет гостям пользоваться этим сейфом… Впрочем, это не важно. Сейчас нам важно убрать бумажки, чтобы потом нас никто не упрекнул в предвзятости и подтасовке, да? — Захлопнув сейф, Инесса улыбнулась. — Была бы воля Ангелины Сергеевны, я бы вообще все задания у нотариуса заверяла. И правки позже не вносила! Она сегодня это на полном серьезе предлагала, — подмигнула Инесса. — Компания у нас знаешь какая азартная? Ух!

Проводя гостью до гостиной, Инесса рассказала, что ремонт в доме затеяли ради установки лифта для страдающего подагрой хозяина.

В левом крыле ремонт прошел быстро, чисто косметически, а в правом решили заодно провести глобальную реконструкцию бывшей бальной залы, но что-то там пошло не так, вместо ремонта получилась реставрация… В общем, Эдуард Кузьмич чрезвычайно недоволен, на длинные новогодние праздники в поместье съезжается вся его семья, а тут, похоже, может и не получиться.

— Хотя, — Инесса устало вздохнула, — на мой взгляд, места здесь всем хватит. Но Эдуарду Кузьмичу, разумеется, виднее. Анастасия Семеновна?

У поворота к арочному входу в гостиную Инессу перехватила нянюшка-домоправительница. Деловито заговорила о рассадке на банкете приглашенных…

Вероника потопталась рядом, решила, что ответственным работникам и без нее хлопот достаточно, и пошла на голос, доносившийся из гостиной. Сидящий в кресле полубоком к арке господин, в твидовом клетчатом пиджаке и мягких велюровых брюках, разглагольствовал о геммологии:

— …Я к горному хрусталю, милостивый государь, с большим почтением. Общеизвестно, Михаил, что японцы считали этот камень замерзшим дыханием дракона…

Вальяжный голос с бархатными интонациями — густой, словно повидло, — показался Веронике неожиданно знакомым. Странно. «Откуда я его знаю?» Ника постаралась выудить из памяти случай, где она слышала этот приторный, прямо-таки гипнотический баритон… Клиент? Они виделись на каком-нибудь корпоративе или он просто придержал перед ней дверь в магазине и пробормотал нечто галантное? Такие сладкоголосые болтуны обожают звуки, издаваемые собственными связками, и трещат по поводу и без. Мужчина с венчиком седых волос вокруг загорелой лысины расположился в полуанфас к входящим в гостиную, импозантно жестикулировал ухоженными руками с отличным мужским маникюром. Ника не смогла рассмотреть его лицо.

«Откуда я его знаю?» Повидловый голос, твидовый пиджак в серо-желтую клетку, шейный платок — фиолетовый, в черный горошек. Не так давно Вероника уже думала о том, что на ком-то другом подобный наряд мог бы показаться клоунским, но на этом господине он смотрелся к месту… Есть! Антиквар! Каждый новый человек, появившийся в ее жизни за последние месяцы, вспоминался довольно быстро. Конкретно этот господин был владельцем антикварного салона, в который Ника случайно заглянула, таскаясь по улице, чтобы наружка ФСБ смогла засечь, есть ли за ней «хвост». Эту дикую двухчасовую прогулку Ника запомнила на всю жизнь в мельчайших подробностях! Именно в антикварном магазине недобровольная помощница органов натерпелась такого страха: захочешь — не забудешь! Напугавший ее мужчина в красной кепке, правда, оказался обычным посетителем, но Вероника узнала об этом позже.

— …Горный хрусталь — сильнейший энергетический проводник. Я, например, считаю… — Плавно жестикулирующий антиквар обернулся к арке, увидел там застывшую девушку и на долю секунды сбился с мысли. За одно короткое мгновение в его взгляде успели промелькнуть удивление, пожалуй, узнавание и, кажется, плеснулся страх. Или досада, что его прервали? — Хрусталь часто используется в эзотерических практиках… — как ни в чем не бывало продолжил антиквар, но Троепольский вспомнил о приличиях:

— Простите, Аркадий, я должен поприветствовать даму. — Михаил встал с дивана и широко раскинул руки: — Вероника, дорогая, я бесконечно рад вас видеть! — Подошел к девушке, своему бойцу, галантерейно приложился к ее ручке и познакомил с антикваром: — Аркадий Валентинович, прошу любить и жаловать, ваша соперница — Вероника. Ника, это милейший Аркадий Валентинович, искусствовед, антиквар, геммолог и просто интересный человек!

Антиквар поднялся из кресла, одернул полы пиджака, поправил пижонский шейный платок и коротко, совершенно по-гусарски, кивнул. Даже чуть-чуть, слегка не намекнув, что они шапочно, но знакомы.

Удивительно. Вероника была совершенно убеждена, что он ее узнал. В подобных ситуациях достаточно короткого взгляда и сбившейся речи, чтобы понять: да, он меня узнал, голос стал тише и глуше, взгляд метнулся!

Но Аркадий Валентинович почему-то промолчал. Едва представившись, отошел к длинной тумбе с напитками, налил себя коньяку. И, оставаясь спиной к обществу, задумчиво выпил.