— Она с Джейн на концерте классической музыки.
— О, это прекрасно! — воскликнула Лита. — Твоя Джейн — просто замечательная девочка!
— Согласен. — улыбнулся Эйдин, и в дверь его ложи вдруг постучали. — Войдите!
На свет выступила Дафни Кру, и Гилберт радушно махнул рукой. Мисс Кру немного смутилась перед любопытными взглядами светского семейства, но за Мандерли он был спокоен — они были единственными, чье воспитание оставалось всегда безукоризненным.
— Здравствуйте, сэр. Здравствуйте. — она почтительно кивнула, и Лита улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой.
— Прошу знакомиться, — он поднялся и встал рядом с Дафни. — Одна из моих студенток — мисс Дафни Кру.
— Очень приятно. — Лита обняла девушку, и Эйдин уловил первое недоумение в глазах Дафни. — Какая вы хорошенькая!
— Спасибо. — смущенно улыбнулась Дафни. — Вы… Вы очень красивы.
— Правда? А мне все говорят, что я выгляжу на сорок лет!
— Лита, перестань, — прервал ее Эйдин. — Хватит ставить моих студентов в неудобное положение.
— Сэр, — начала Дафни. — Извините, если побеспокоила, просто я хотела сказать вам огромное спасибо за приглашение на оперу.
— Вам нравится?
— Очень! — улыбнулась Дафни. — А что мы не понимаем, нам переводит Мадаленна.
— А… — Эйдин повернулся к ложе, но Мадаленны там не было. — Мисс Стоунбрук с вами?
— Стоунбрук? — перебила его Лита. — Внучка той баронессы?
— Мисс Стоунбрук знаменита не своим происхождением, а своими заслугами. — серьезно сказал Эйдин. — Она, кстати говоря, выиграла литературный конкурс в газете твоего мужа.
— Да, — вступилась за подругу Дафни. — Мадаленна совсем не похожа на свою бабушку.
— Ну что вы, мисс Кру, — запротестовала Лита. — Я ничего подобного не говорила, просто интересуюсь. Я столько слышала об этой старухе, просто страшно представить, как бедная девушка живет в подобной обстановке.
— Мисс Стоунбрук достаточно сильная, чтобы справиться с подобным. Так, она не с вами, мисс Кру?
— Была с нами, но решила перейти в партер. — Дафни негодующе посмотрела на всех зрителей с биноклями. — Слишком много людей интересуются не оперой, а ей.
— Понимаю.
— А мы останемся с Эффи в ложе. — Дафни присмотрелась к бель-этажу и чуть подпрыгнула на месте. — Извините, сэр, мне пора, иначе Эффи займет мое место, она и так на него откровенно смотрела.
— Конечно.
— Ой, мисс Кру, подождите, — Лита встала с места, и шлейф платья потянулся за ней. — Вот что, не расходитесь после мероприятия, а пойдемте с нами в «Плющ». — Дафни быстро заморгала, и Эйдин недовольно посмотрел на нее. — Вы знаете ресторан «Плющ», это совсем недалеко, мы с мужем вам угостим, правда, дорогой? — Чарльз кивнул. — Эйдин, не надо меня прожигать взглядом. Пищу духовную можно сочетать и с обычной. Так что, вы согласны?
— Миссис Мандерли, я боюсь, это неудобно…
— Перестаньте, — отмахнулась Лита и просияла. — Значит, решено — обязательно приходите все в «Плющ» после спектакля, хорошо?
— Большое спасибо!
— Не за что, дорогая! Ну что ты так на меня смотришь? — обратилась она к Эйдину, когда Дафни вышла за дверь. — Ты замучаешь своих студентов этой оперой.
— Лита!
— Правильно, милый мой, мое имя — Лита Мандерли, а в девичестве была Гибсон.
— Лита, — дернул ее за рукав муж. — Ты их смущаешь.
— Ничего не смущаю. О, Господи, — свет снова погас, и она заметалась на месте. — Уже начинается! Эйдин, ты ведь не против, если мы тут просидим третье действие?
— Садись уже на место. — он пододвинул ей стул и снова закрыл глаза.
Третья картина разыгрывалась очень трагично — яростная встреча Виолетты со своим бывшим любовником проходила в декорациях притененных, и только в самые напряженные моменты те вспыхивали то черным, то красным. Эйдин старался слушать музыку, однако каждый раз ловил себя на том, что опускал взгляд в партер и искал знакомое лицо. Брать бинокль ему не хотелось — это жест ему казался очень пошлым, однако в свете прожекторов разыскать светлое платье оказалось не таким уж и трудным занятием. Мадаленна сидела в третьем ряду, и ее руки держались ровно за один подлокотник — как и было положено в свете. Почувствовав, что Лита внимательно смотрит на него, он нарочно медленно осмотрел весь партер и только потом вернулся к сцене. Божественная музыка уносила его вдаль, и ему только оставалось слушать прекрасную партитуру и пытаться разгадывать каждое слово. Итальяский как нарочно звучал еще мелодичнее, еще тоньше, чем все остальные языки, и Эйдин не смог представить, как Мадаленна могла бы слушать Вагнера с его тяжелой классической поступью. Хотя и старый немец, наверное, подошел бы ее мрачноватой тени. Когда свет снова заполнил собой пространство, Лита встала с места и выглянула за дверь.
— Кого ты ищешь? — он с подозрением посмотрел на нее.
— Никого.
Лита закрыла дверь и принялась нетерпеливо постукивать рукой по лакированному дереву. Чарльз завел с ним беседу про налоги, однако Эйдин слушал вполуха — Лита постоянно дергалась на месте, и его не отпускали смутные сомнения.