Магнолии были свежи (СИ)

Крутящаяся дверь распахнулась, и в холл повеяло ароматом цветущей магнолии и апельсином. Свежий ветер из-за далеких гор, где стоял ее родной дом, принес несколько лепестков флердоранжа и бросил их на волосы Мадаленны. Она вдруг вспомнила, как бабушка Мария всегда говорила, что букет невесты обязательно должен был быть из цветков апельсинов, и только тогда брак будет счастливым. Аньеза только улыбалась и говорила, что терпеть не может подобных предрассудков. Может быть, стоило винить во всем старинные поверья. Мадаленна снова оказалась в прохладном Лондоне, когда вспомнила об отце и матери, и снова захотела броситься к телефону и позвонить домой, чтобы узнать, почему отец ей не звонит, но она почувствовала еловый одеколон совсем рядом, и тревога стала медленно уходить. В мистере Гилберте не было ничего от того профессора, который несколько месяцев назад встал за кафедру; это снова был добрый товарищ мистера Смитона, с которым они вместе сидели в теплицах и говорили о том, о чем Мадаленна не могла поговорить ни с кем. Погода еще не была достаточно теплой, но Эйдину это вовсе не мешало быть совсем в легком светлом костюме, и она почувствовала, как внутри что-то в который раз открылось навстречу этому человеку.

— Доброе утро, мистер Бруни. — она слышала его голос и знала, что он приветливо улыбается. — Доброе утро, мисс Стоунбрук.

— Здравствуйте, мистер Гилберт. — она повернулась к нему и посмотрела на картину, висящую за его спиной. — Сегодня хорошее утро.

— Да, по-настоящему весеннее. — они обменялись рукопожатием, однако то задержалось дольше положенного. — Я так полагаю, вы уже познакомились с нашим идейным вдохновителем группы, мистером Бруни?

— Да, мы обменялись впечатлениями от Италии. — ночная тревога вновь начала шевелиться где-то внутри, и Мадаленне захотелось оказаться на воздухе. — Оказалось, что я итальянская лишь наполовину.

— Вот как? И чего же вам не хватает по мнению мистеру Бруни?

— По моему мнению, — встрял в беседу Рикардо. — Мисс Стоунбрук — настоящая итальянка, но вот ваше английской воспитание, профессор… — он недовольно покачал головой и цокнул языком. — Оно слишком консервативно.

— Мне кажется, вы говорите больше о склонности характера, и тут вовсе нет вины мисс Стоунбрук. И если на то пошло, то у мисс Стоунбрук прекрасный характер.

— Для жителя южной Англии, да, — не сдавался Рикардо. — Но для итальянки с лицом ангела! — Бруни так громко воскликнул, что Мадаленна обернулась; она надеялась, что их разговор никто не слышал. — Нет! Нельзя так губить свой природный характер, это ужасно!

— Я учту, мистер Бруни. — побыстрее согласилась Мадаленна и отодвинулась поближе к входной двери. — А теперь, извините, я хотела бы погулять по городу.

— Вы уже уходите?

— Да, мистер Бруни. До свидания, мистер Гилберт.

— До встречи, мисс Стоунбрук.

Мадаленна уже хотела выйти, как Рикардо вдруг оказался рядом с ней, и она едва успела отшатнуться, прежде чем молодой человек поцеловал ее в щеку. Гнев хотел в ней вскипеть, однако она помнила, как Аньеза рассказывала ей об этой традиции — все итальянцы обожали шумные знакомства и каждый раз при встрече обнимали друг друга и целовали. Эту традицию она перенимать была не готова.

— Мистер Бруни, — начал Эйдин, но Рикардо развел руками.

— Это лишь традиция, мы всегда друг друга обнимаем и целуем при встрече. Вот, хотите, я могу вас обнять?

— Не стоит, я вам верю.

— Очень интересно, — Мадаленна оправила на себе покрывало. — Однако я слишком долго воспитывалась в Англии для подобных традиций. Извините, но я пойду прогуляюсь.

— Может быть, возьмете мою карту? — от пристально взгляда Гилберта нельзя было скрыться, но она и не стремилась.

— Нет, спасибо. Думаю, кровь предков сама меня выведет куда нужно. Мне очень нужно побыть одной, — тише добавила она и посмотрела на профессора; он не мог не понять. — Я не заблужусь, поверьте.

— Хорошо, — помедлив, ответил Эйдин. — Тогда вот, — он протянул ей небольшой лист из ежедневника. — Тут адрес парка, где будет открытое занятие.

— Спасибо. — она спрятала листок в карман. — Я буду ровно в десять.