Магнолии были свежи (СИ)

— Согласна, — Мадаленна кивнула и сложила газетный лист пополам. — Вы точно не пропустили поворот?

— Нет, кажется, нет. Держитесь крепче.

Они ехали уже два часа, и за это время погода успела стать чудесной. Дул свежий ветер, разнося запах апельсинов и ванили, голубое небо было ясным, совсем без туч, и светлый шарф Мадаленны развевался на ветру, мягко касаясь его руки. Узкая дорога шла серпантином вверх, отчаянно жавшись к высоким скалам, и если один из путников отваживался посмотреть вниз, то он мог увидеть синее яркое море с белыми лоскутами волн, которые барахтались вверх-вниз, напоминая оборки на бальном платье. Было уже одиннадцать часов, когда они въехали в город, остановившись около белой таблички с голубыми буквами: «Сиена, Тоскания», Гилберт посмотрел на Мадаленну; она сняла солнцезащитные очки, и в ее глазах он заметил такую радость, что сам невольно улыбнулся.

— Куда теперь? — он посмотрел на табличку и снизил скорость.

— Теперь поворачивайте направо. — уверенно сказала Мадаленна. — Так мы с вами попадем на главную улицу.

Гилберт послушно повернул направо и неожиданно нажал на тормоз, когда несколько молодых людей выехали перед ним на велосипедах. Он нажал на клаксон, но в ответ услышал только довольный смех.

— Туристы, — пожала плечами Мадаленна. — Что с них взять?

— Туристы? — выгнул бровь Эйдин, и они рассмеялись. — Значит, по-вашему, я похож на итальянца?

— Были бы, если не этот галстук.

— А что не так с галстуком? — недоуменно посмотрел Эйдин на аккуратный узел из черно-белой ткани. — Хороший галстук, даже могу сказать — замечательный.

— Действительно замечательный, но слишком педантичный. Для вас.

— А вы могли бы выбрать лучше? — прямо посмотрел на нее Гилберт, и та, отвернувшись, улыбнулась.

— Могла. И могу. Только дайте срок. Вот! — внезапно воскликнула она, и он от неожиданности вздрогнул. — Остановитесь здесь. Лучшего места в городе вы не найдете.

Недовольно косясь в ее сторону, Эйдин прилежно остановил машину около тротуара, и, удостоверившись, что никаких знаков, запрещающих парковку, не было, он выключил мотор. А потом посмотрел наверх и улыбнулся. Это была самая настоящая Италия, средневековая, хранящая в себе наследие Римского легиона и храбрых сражений. Это была крепость Медикеа — старинная башня сторожила вход в город. Из красного камня, поросшая в некоторых местах мхом, она выглядела так, словно сошла с картины исторического романа о рыцарях, ищущих Священный Гроаль. Эйдин подошел поближе и положил ладонь на камень — тот было теплым от солнца, и он почувствовал связь всех тех поколений, которые уже тысячу лет жили в Италии.

— У вас поразительная страна. — проговорил он, глядя на длинную стену, которую венчал Сиенский собор.

— Не могу не согласиться. — улыбнулась Мадаленна. — Пойдемте, я вам покажу город.

Гилберт предложил ей руку, и она не отказалась. Они вошли в настолько маленькую улицу, что, если бы к ним захотел присоединиться кто-то третий, ему бы просто не хватило места. Этажи желтых домов не были такими высокими, но сами дома были такими длинными, а пятые этажи — вытянутыми, напоминавшие бойницы, что создавалось ощущение, будто они бродят в средневековом замке. Поднявшись по трем каменным ступенькам они оказались в импровизированном тупике — улица заканчивалась дверью, и единственные первые этажи были обсажены диким шиповником и плющом. Мадаленна легко толкнула дверь, и они оказались на большой площади.

— Это площадь Дель Кампо. — торжественно объявила Мадаленна и вышла вперед. — Проходите, не стесняйтесь.

— Благодарю.

Площадь напоминала все итальянские площади разом. Построенная кругом и обсаженная миниатюрными зданиями с арочными окнами, она, однако, была меньше Миланской и для Гилберта куда более уютной. Он вполне мог себе вообразить, как в Средние века здесь бегали лавочники, кричали шуты, и распевались песни. Он запрокинул голову, рассматривая башню Торре-Дель-Мандже. Большие белые часы показывали начало двенадцати, и, вероятно, они пропустили тот момент, когда били в большой колокол, возвещая начало нового часа. Они недолго задержались на площади, рассматривая высокую башню и сразу направились в еще один переулок. Улицы, фонтаны, кусты гелиотропа и всюду тонкий аромат апельсина — в этом и была Сиена. Гилберт рассматривал старинные фрески, спрятанные в углах домов, прикасался к тысячелетним камням и не мог прогнать мысли, что все было именно так, как и должно было быть.

— Куда вы меня ведете? — поинтересовался Гилберт, наблюдая за тем, как Мадаленна куда-то целеустремленно шла.

— Увидите. — она повернулась, и он заметил огоньки в ее глазах. — Поверьте, вы оцените.