Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Из приведенного текста явствует, что первоначально после смерти главы семьи все его сыновья составляли некий консорциум братьев, сообща владевших семейной неразделенной собственностью. Ликвидации этого и служил введенный законом ХП таблиц иск о разделе наследства (aetio familiae erciscundae). Сыновья умершего главы семьи возглавляли новые фамилии и делили имущество. Если один из них умирал без наследников, его доля переходила к оставшимся в живых .братьям (consanguinei). Веструп называет их агнатами 1-й категории. Иными словами, из его рассуждений вытекает, что ближайшими sui heredes, а значит, и ближайшими агнатами после смерти самого близкого, т. е. прямого наследника, сына или внука, становились родные братья умершего, т. е. члены большой отцовской семьи, а не патронимии. М. О. Косвен определил патронимию как группу близкородственных больших или малых семей. Поскольку в раннем Риме патронимия объединяла именно большие семьи, так как индивидуальных семей еще не было, вывод Веструпа применительно к раннему Риму нам .кажется более правильным, чем вывод М. О. Косвена.

Весь материал источников, посвященный агнатским связям, свидетельствует о том, что агнатство было тесно связано с familia, с развитием семейной собственности, но учет его для реконструкции древнейшей эпохи необходим, потому что в агнатской группе проступает большая семейная община как часть более обширных родственных .единиц, имевших общинный характер. Выделение агнатства в начале .царского времени, вероятно, служило укреплению семьи.

Как же соотносятся члены агнатской группы со степенями родства? Если принять за точку отсчета некоего главу семьи (pater familias), то крайней степенью родственной близости будут внуки или правнуки его родных братьев. В соответствии с римской системой определения родства это составит 4-ю, реже 5-ю степень. Агнатские группы, возглавляемые двоюродными братьями нашего главы семьи, ограничатся для него 5-й степенью. Другие родичи, происходящие от его троюродных братьев, отдалятся от него до 6-й или 7-й степени. Все они войдут в состав gentiles. В конкретной ситуации род мог включать и более далеких родственников, но мог и обрываться на уровне патронимий. О подвижности границ рода свидетельствует уже само колебание границы между 6-й и 7-й степенями, которое мы наблюдали в Дигестах.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что в таком древнем юридическом памятнике, как законы ХП таблиц, содержится определенная тер-

148

минология: последовательность родственной близости выражается словами agnati и gentiles, но не cognati, как можно было бы ожидать. Это подтверждает наше представление о том, что за терминами gentiles и cognati стоит разная социальная реальность. Значит, даже в древнейшую пору римской истории, до времени законов XII таблиц, именно принадлежность к gentiles, а не просто связь по крови, т. е. когнатство, имела социально-экономическое значение. А это еще раз подтверждает, что gens, членами которого были gentiles, входившие в патронимии, был носителем социально-экономических отношений, т. е. представлял собой организм общинного характера, был гетерогенной, отличной от эпохи раннего родового строя, но тем не менее общиной.

Этим gens начала царской эпохи отличался от gentes, существовавших в республиканское и императорское время, известных по античной традиции. Роды той поздней эпохи уже не составляли общин, а определялись лишь общностью имени да культов и сохраняли в общем экзогамию, хотя практически люди отходили от запретов на браки даже в границах шести степеней родства. Эти явления отражают усиление роли семьи в связи с утверждением частнособственнических начал, а также ослабление и трансформацию гентильных уз.

Содержание терминов gentiles, gens менялось. В качестве родичей и рода могли фигурировать и 'его ветви, обозначавшиеся не только номенами, но и когноменами, и очень отдаленные родственники, принадлежавшие одни к патрициям, а другие к плебеям, что позволяет думать о том, что степень их близости значительно отодвинулась от 7-й.