Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)

Поскольку римские законы обычно не отменяли прежних, в юридических текстах в эпоху классического римского права декларировался запрет на браки внутри родни 6 -- 7-й степеней родства. Но этот запрет был фиксацией норм, коренящихся в далеком прошлом. Этот барьер экзогамии был воздвигнут в силу биологических причин и вместе с тем отражал совокупность определенных условий социально-экономического развития. Ограничение круга gentiles диктовалось не только биологической необходимостью, которая выработала практику экзогамии, но и экономической, обусловленной количеством земли в условиях слабо развитого производства, что вызывало исключение "лишних" семей из рода, представлявшего собой общину. Подобное же положение известно в истории большой патриархальной домовой общины, или семьи, по определению 5К. Н. Ламберта, у ирландцев, которая называлась fine5'. Там "лишние" семьи исключались из fine, границы которой строго охранялись. Это служило гарантией существования для членов в качестве землевладельцев. Выходившие за определенную степень родства семьи должны были искать новые земли для поселения, в противном случае они становились безземельными и зависимы-

~' L аmb er t J. N. Les origines de Rome а la lumiere du droit compare: Romulus.-- In: Studi in onore di Р. De Francisci, v. 1. Nilano, 1956, р. 34б -- 347.

149

ми от родственников, сидевших на земле в замкнутых fine. Одним словом, римские ранние gentes, коллективы gentiles, были подвержены закону жизни общин периода разложения первобытного и складывания раннеклассового строя, т. е. закону охраны их замкнутости.

Но как же обстояло в таком случае дело с именем родственников, выходящих за пределы gens? Ведь в принципе к одному такому далекому, что он оказывался мифическим, родоначальнику могли возвести себя очень дальние родственники. Могли они носить и общее для всех его потомков имя. В связи с этим можно предположить разные варианты.

Итак, первое допущение состоит в том, что отпочковавшаяся в результате сегментации рода семья сохраняла прежний номен. В условиях же имущественной и социальной дифференциации в период замыкания римской общины семьи, которые не получали родовой земли, исключались тем самым не только из рода, но и из круга формирующегося гражданства, давая начало новым, но уже плебейским родам. Это могло быть одним из путей образования одноименных патрицианских и плебейских родов.

Второе допущение сводится к тому, что родня, не обеспеченная землей, оказавшаяся далеко за пределами 6-й степени родства, для тех, кто в тот момент входил в число patres familias, должна была, выселяясь на новые земли (иногда даже в колонии!) менять свое имя. По аналогии с ономастическим положением, складывавшимся в familia, отмеченным Э. Перуцци, можно думать, что ставшая "лишней" для рода семья давала начало новому роду, который получал номен от преномена главы отпочковавшейся семьи. Члены родов, формировавшихся таким путем, т. е. из разраставшихся семей, выпавших из первоначальных gentes, несмотря на потерю прежнего имени, вероятно, оставались для последних когнатами. Ведь разница номена не мешала наличию когнатских связей. Как мы уже отмечали раньше, когнатство объединяло людей по родству и с материнской стороны, а значит, с различными номенами. Но можно полагать, что среди людей, носящих разные имена, существовали когнатские связи и по отцовской линии. Доказательством отдаленного родства римских gentes, продолжавших жить за порогом царской эпохи, могут служить свойственные их членам представления о близости к одному и тому же особо почитаемому среди них божеству, чаще всего считавшемуся их предком, родоначальником. Подобные явления наблюдаются этнографами 5'. Так, еще в XIX в. группы албанских фисов почитали либо Георгия, либо Николая как своих патронов. Это истолковывается учеными как первоначальное единство группы родов.

В этой связи для Рима интересно отметить, что культ Геркулеса, как мы уже знаем, отправлялся Потициями и Пинариями, а Фабии по одной из версий вели от него свое происхождение. Эти данные безусловно говорят о древности упомянутых родов. Но они же позволяют

'" См.: И в а н 0 в а Ю. В. Северная Албания в XIX -- начале ХХ в. Общественная жизнь. М., 1973, с. 75 -- 76.

150

думать, что все эти gentes произошли благодаря сегментации одного и того же первичного рода, причем семьи, оставшиеся за 6-й и 7-й степенью родства, получали новые имена.