Маяк Свана

– Я не знаю, – едва слышно проговорила Эванджелина. – У меня слишком много вопросов. Где был мой отец, когда я сидела с собакой в домике смотрителя? Почему Сильвестр Сван велел мне ждать в доме и куда он после этого пошел? Почему мой отец вернулся, а о Сильвестре Сване после той ночи совсем ничего не известно?

– Эванджелина, почему вы не рассказали мне все это с самого начала? – не сдержалась Мари. – Тогда мы нашли бы дневник Клары Веттри гораздо раньше…

Но Эванджелина покачала головой:

– Это было всего лишь детское воспоминание столетней давности. Я сама не знала, что тут правда, а что – игра воображения. Мне нужен был кто-то, кому ничего об этом не известно, чтобы восстановить подлинные события. Кто-то, кто не станет подгонять факты под мою версию только для того, чтобы получить от меня деньги, и будет объективен в поисках истины. Теперь вы понимаете, – пожилая дама улыбнулась, – почему я подумала, что вы именно та, кто мне нужен?

– «Калифорниец», – догадалась Мари. – Вы знали, что ваш дядя был на борту «Калифорнийца», когда корабль подбила торпеда.

– Да, – кивнула Эванджелина. – И я не покривила душой, когда сказала, что восхищаюсь работой, которую вы проделали, чтобы найти пароход. Мир инвесторов в судоподъемном деле тесен, и небезызвестный вам Стюарт Нобл некоторое время назад хвастался сотрудничеством с вами. Признаться, я все же собиралась вам рассказать о связи «Калифорнийца» с событиями в Норман-Клиффе, чтобы навести вас на след дяди Лу и тети Клары. Но вы справились с этим самостоятельно.

– Вам нужен был тот, кто не остановится в поисках, – медленно проговорила Мари. – «Калифорниец» стал приманкой, которой вы раздразнили меня, чтобы я заглянула поглубже в прошлое.

Эванджелина рассмеялась:

– Можно и так сказать!

– И все-таки… почему?

– Приближаясь к концу жизни, начинаешь проводить переоценку всего, что было раньше. – Эванджелина взмахнула рукой, когда Мари открыла рот, чтобы возразить насчет конца жизни. – Это единственное, что я сейчас могу сделать: убедиться в том, что человек, который спас моего отца, не будет забыт. Последнее, что я могу сделать.

* * *

Вскоре пришел врач осмотреть их обеих, сказал Мари, что ее уже можно выписывать, уделил Эванджелине побольше времени и собрался вести ее к терапевту.

– Со мной все хорошо, – сказала Эванджелина, пресекая попытку Мари пойти вместе с ней. – Мне сто четыре года. Уверяю вас, сейчас мое состояние не намного хуже того, что было до инсульта.

После их ухода Мари собрала вещи и отыскала на том же этаже палату Джулиана. Выглядел он ужасно – голова забинтована, плечо и одна нога в гипсе, но при виде Мари глаза его радостно заблестели.

– Иди сюда, – позвал он, и она примостилась на краю больничной койки рядом с ним, откинувшись на подушку. Джулиан обнял ее здоровой рукой за плечи и притянул ближе к себе. – Как себя чувствуешь? – спросил он. – Ты видела Эванджелину?

– С нами обеими все в порядке, – отозвалась она. – Эванджелине врачи назначили еще анализы.

Он кивнул, и некоторое время они молчали – Джулиан прижался щекой к ее голове, Мари придвинулась поближе и вдыхала его запах. И опять ей вспомнился тот юноша на затонувшем паруснике, среди рифов на отмели. Конечно же, он был плодом ее воображения, галлюцинацией, порожденной гаснущим сознанием, когда мозгу не хватало кислорода. И все же…

И все же она знала, как назывался затонувший на отмели корабль. Знала имя его капитана. Это были «Хейзел» и Нико Сван. И они вполне могли стать последним, что она должна была увидеть в жизни. Быстрина на отмели слишком мощная, такому давлению воды человек не может противостоять. Течение должно было неминуемо убить ее. Так как же ей удалось вырваться из песка и всплыть без посторонней помощи?..

– Что-то не так? – спросил Джулиан, и она улыбнулась.

– Придется отправить Отиса с «Матросской песней» в Бостон, – сказала она. – Судя по вашему виду, капитан, вам надо на время отказаться от своих полномочий.

– Отис уже в пути, – усмехнулся Джулиан. – Сдается мне, он рад был оставить меня умирать и теперь мечтает забрать корабль себе. Но я на него не в обиде.

Мари засмеялась и тотчас об этом пожалела, прижав ладонь к голове, которая взорвалась болью.

– И что же, Отис не захотел задержаться здесь подольше, чтобы побывать на открытии выставки, организованной Эванджелиной?

Джулиан неопределенно хмыкнул:

– О, он наверняка вернется. Это я хотел побыстрее отправить «Матросскую песню» на техосмотр. Ей скоро предстоит большое плавание.

– Правда? – удивилась Мари. – Ты уже подписался на новый проект?

– Как ты догадалась? – Он вычертил пальцем зигзаг на ее руке, и Мари накрыла волна тепла.

– Куда же ты отправишься?

– Я подумываю о Греции.

– Что? – Мари от удивления села на койке и уставилась на него.

Джулиан склонил голову набок, разглядывая ее одним здоровым глазом и одним заплывшим от синяка.