Маяк Свана

– Я знаю, что ты получила от Эванджелины крупную сумму на свой проект, но тебе понадобится каждый цент, чтобы найти «Калифорнийца» и доказать, что это он. Поэтому я подумал, что бесплатное исследовательское судно со всем оборудованием тебе не помешает.

– Джулиан, ты… Но ты ведь даже на ноги встать не можешь!

– Пока нет. – Джулиан широко улыбнулся. – Но я и не собираюсь вставать. «Калифорниец» – это же не моя мечта. Зато если тебе нужна «Матросская песня», она в твоем распоряжении. – Он прижался лбом к ее лбу. – И ее бывший капитан – тоже.

Это предложение – вернее, два предложения в одном. – звучало в голове Мари, когда она возвращалась в пустую палату Эванджелины. Впервые перед ней открывался прямой и свободный путь к тому, о чем она мечтала с детства. Прямой путь к «Калифорнийцу».

И впервые ей было грустно от того, что завершается другой проект.

Эванджелина выбрала ее не случайно. Более того, переехав в Норман-Клиффе, она не случайно сняла коттедж с лодочным ангаром для исследований обломков маяка, не случайно нашла Кэтрин Меттл и Кию Толли, исследовательское судно и все остальное. Она так упорно шла к своей цели, что Мари задумалась, не спускалась ли Эванджелина сама на дно залива у прибрежных скал, чтобы взглянуть на останки Маяка Свана, убедиться, что они там, а потом уже доверить водолазные работы ей. Сейчас Мари это не удивило бы. Она вспомнила, как, только приехав в Норман-Клиффе, сочувствовала богатой пожилой женщине, для которой исследовательский проект, весь этот увлекательный квест, сводился к телефонным звонкам и оплате счетов. Теперь Мари знала, что ошибалась. Исследовательские проекты не ограничиваются тем, чтобы найти камни в песке или сведения в библиотеках. Истории хранятся не только на дне морском, и не только в книгах.

В пустой палате Мари заметила, что из прислоненной к стулу открытой сумки Эванджелины торчит край листа бумаги, и сразу поняла, что это такое. Тот самый рисунок Кэтрин Меттл, маяк на скале, который Эванджелина показала ей при первой встрече. Рисунок, который много раз складывали и снова разворачивали, складывали и разворачивали. Но в этот раз в сумке было кое-что еще – Мари знала, что Эванджелина не будет возражать, если она посмотрит. Там был другой набросок Маяка Свана за деревьями, сделанный кем-то стоявшим ниже на склоне. Чек из «Бакалеи Изабель». Осколок фарфоровой чашки, расписанной розами. Пачка писем, начинавшихся словами «Дорогой Сильви» и заканчивавшихся словами «С любовью, Грейс». Еще один набросок башни на скале, окруженный какими-то уравнениями, схемами подъемных механизмов и платформ, пунктирными линиями и цифрами.

Мари, присев на койку, разложила все эти драгоценные кусочки истории Сильвестра Свана на одеяле. Хотя нет, это была не только история Сильвестра Свана, но еще Эванджелины Роланд, и ее отца, и всего города. Мари вспомнила, как в начале проекта задавалась вопросом, как она узнает, на чем эту историю нужно закончить, как поймет, что нашла все, что нужно было найти. Но может, именно в этом и дело? В том, что истории не заканчиваются? Этот момент никак нельзя определить, и наука тут бессильна. У одной истории может быть столько продолжений, сколько людей ее помнят. Мари осторожно подержала в руках каждую вещь, сфотографировала рисунки, письма, осколок чашки. Они идеально подходили для выставки. Они рассказывали историю. И Мари улыбнулась, вспомнив о своем первом разговоре с Эванджелиной по спутниковому телефону, там, за океаном.

«– А у Маяка Свана есть целая история?

– У вас только один способ это выяснить».

Мари

2014 год

Поминки по Эванджелине Девон состоялись дождливым утром в саду у белого коттеджа.

Чайки кружили над серыми волнами Цветочной гавани, над судами, поскрипывающими на ветру. Далеко за ними белели в тумане бурлящие пеной волны на отмели – единственная светлая полоса на фоне аспидносерых вод залива. И нависали над океаном прибрежные скалы – безмолвные бдительные стражи несли вахту. Сквозь плеск дождя пробивался издалека рев противотуманной сирены. Мари закрыла глаза и слушала; окоченевшие пальцы сжимали рукоятку зонта из «Айсколков», отданного ей Джулианом. Звук сирены был глубокий, как здешние воды, темный, как небо, торжественный, как собравшиеся у коттеджа люди.

Жители Норман-Клиффе стояли в саду, на гравийной площадке и на улице. Звучали приглушенные разговоры. Кия Толли, Джо Купер, Реджи с приятелями, Джеральд, администратор Бет и группа молчаливых старых мореходов из «Сообщества «Горизонты», Тео ван Горен и Билл Бакстер, библиотекарь Дэниел и множество горожан, которых Мари не видела раньше, пришли к ангару, чтобы отдать дань уважения.