Майкл Льюис

чиновников. Именно это, заключал Милкен, сделала компания Lockheed в конце 1970-х. Милкен

приобрел облигации Lockheed, как раз когда компания быстро двигалась к ликвидации, и нажил

небольшое состояние, когда ее спасли вопреки собственному желанию. Точно так же Александр

купил облигации сельскохозяйственного кредита, когда эта организация казалось уже конченой.

Ан не тут-то было.

В сущности, Милкен утверждал, что американская рейтинговая система насквозь порочна.

Она вся была ориентирована на прошлое, тогда как думать надо о будущем, и к тому же она

была обременена фальшивым чувством осмотрительности. Милкена привлекали дыры в

системе. Он игнорировал крупнейшие компании, входящие в список Fortune 100, и предпочитал

им компании, не имеющие кредитной истории. Чтобы компенсировать кредиторам повышенный

уровень риска, по их мусорным облигациям устанавливался повышенный процент - иногда на 4, 5 или 6 процентных пунктов выше, чем по облигациям лучших компаний (голубым фишкам). Они

также склонны выплачивать кредитору жирную премию, если заемщику удавалось заработать

достаточно денег для досрочного погашения кредита. Так что, когда компания делает деньги, ее

мусорные облигации воспаряют в ожидании золотого дождя. А когда компания теряет деньги, ее

мусорные падают на дно в ожидании дефолта. Короче говоря, мусорные облигации ведут себя

скорее как акции, чем как старомодные корпоративные облигации.

В этом и заключается поразительно хорошо скрываемый секрет успехов Милкена.

Благодаря тесным связям с компаниями исследовательский отдел Drexel имеет частный доступ к

внутренней информации компаний, которая никогда почему-то не доходила до Salomon Brothers.

Когда Милкен торгует мусорными облигациями, он опирается на внутреннюю информацию. В

современном мире совершенно незаконно использовать внутреннюю информацию в торговле

акциями, как отлично продемонстрировал бывший клиент фирмы Drexel Иван Бески. Но

относительно облигаций таких запретов не существует (кто в момент написания закона мог

вообразить, что на свете объявится такое количество облигаций, ведущих себя подобно

акциям?).

Неудивительно, что граница между акциями и облигациями, столь отчетливо проведенная

в мозгах маклеров Salomon Brothers, стала туманной и расплывчатой в головах маклеров по

облигациям в Drexel. В шатких предприятиях владение долгом означает полный контроль, потому что, когда компания не в состоянии погашать процентные платежи, держатель облигаций

может предъявить права и ликвидировать ее. В конце 1970-х годов, встретившись за завтраком с

Мешуламом Риклисом, тогдашним фактическим владельцем корпорации Rapid American, Майкл

Милкен объяснил это ему с изумительной краткостью. Милкен заявил, что право контроля

принадлежит не ему, а фирме Drexel и ее клиентам. «Как это возможно, если я владею 40

процентами акций?» - спросил Риклис. «У нас лежат ваши облигации на сто миллионов

долларов, - отвечал ему Милкен, - и, если вы пропустите хоть один процентный платеж, мы

заберем компанию за долги».

Эти слова как бальзам на душу для любого продавца облигаций вроде меня, уставшего от

того, что приходится доить инвесторов в пользу корпоративных заемщиков. Если вы пропустите

хоть один процентный платеж, мы заберем компанию за долги. «Майкл Милкен, - рассказывает

Дэш Рай-прок, - вывернул бизнес наизнанку. Он выдаивает корпоративных заемщиков в пользу

инвесторов». Заемщики позволяли себя доить, потому что за деньгами они могли прийти только

к Милкену. А Милкен контролировал доступ к кредиторам. Они делали деньги - кредиторы и

Милкен. Милкен предлагал кредиторам следовать следующей логике: создайте большой

портфель мусорных облигаций, и вас не будет пугать, если некоторые из них скиснут. Прибыль

по остальным намного перекроет убытки от банкротов. Drexel готова играть в эту азартную игру, объяснял он институциональным инвесторам. Присоединяйтесь к нам. Вкладывайте деньги в

будущее Америки, в маленькие быстро растущие компании. Они сделают нас великими. Это был

чистый популизм. Те, кто первым инвестировал деньги в мусорные и ипотечные облигации, хорошо зарабатывали и были очень собой довольны. «Нужно было слышать ежегодные

выступления Майкла на семинарах по мусорным облигациям в Беверли-Хиллс [которые в честь

таких плотоядных посетителей, как Рональд Перельман, называли Балом Хищников], -

рассказывает нью-йоркский администратор Drexel. - Всякий бы прослезился».

Невозможно подсчитать, сколько же денег привлек Милкен к своим операциям. Многие

инвесторы просто отдавали ему в управление свои портфели. Том Шпигель из Сбербанка

Columbia в ответ на призыв Милкена раздул свои балансовые активы от 370 миллионов

долларов до 10,4 миллиарда, и прежде всего за счет мусорных облигаций. Компания, которая в

теории должна была предоставлять ссуды на покупку домов, просто брала миллиарды долларов

сберегательных вкладов и покупала на них мусорные облигации. До 1981 года сбербанки и на

самом деле занимались почти исключительно кредитами на покупку и строительство жилищ.