Майкл Льюис

отдавать деньги другим? Консультационный бизнес был внезапно поражен тем же конфликтом

интересов, который я постоянно наблюдал в торговле облигациями: если сделка выглядела

привлекательной, ее проворачивали в свою пользу, если малопривлекательной, облигации

впаривали клиенту.

Иными словами, работы было выше головы. В середине 1980-х годов на Уолл-стрит

невероятно расплодились отделы слияний и поглощений, так же как за несколько лет до этого

вдруг размножились отделы торговли закладными. В обоих случаях действовала одна и та же

финансовая логика: в основе лежало стремление инвесторов спекулировать облигациями.

Другой опорой этих процессов была готовность людей брать чрезмерные, трудно

выплачиваемые долги. Короче говоря, основой было новое отношение к кредиту. «В каждой

компании появились люди, непонятно чем занимающиеся, - рассказывает Джо Перелла. - Если

они набирают слишком много долгов, потом им приходится браться за сокращение расходов».

Специалисты по захвату корпораций сделали с долгом то же, что Иван Бески с алчностью. Они

говорят, долг - это хорошо. Долг работает.

Существовало глубокое поведенческое родство между торговлей облигациями и захватом

корпораций: источником стала новая и поспешливая финансовая предприимчивость, которой

брезговали те, кто давно работал на Уолл-стрит и помнил былые традиции. Некоторые пытаются

внушить публике, что для проведения каждой операции по захвату компаний требовалось много

ума и рассудительности. Это. не так. Для захвата корпораций нужно не больше ума, чем для

сбыта облигаций. При этом куда больше времени уходит на разработку планов операции, чем на

попытку понять, зачем вообще это нужно. В глубине их души покоится свирепая убежденность, что все, что позволяет им разбогатеть, непременно хорошо и для мира в целом.

Олицетворением рынка захвата корпораций является крайне взвинченный, жутко амбициозный

26-летний мужчина, нанятый крупным американским инвестиционным банком, непрерывно

улыбающийся и разговаривающий по телефону.

Процесс захвата корпораций ошеломляюще прост, и это пугает, если учесть его влияние

на работников, руководство, акционеров и окрестных жителей. Молодому человеку 26 лет, который поздним вечером в Лондоне или в Нью-Йорке играл со своим компьютером, показалось, что производитель бумаги из Орегона как-то неправильно дешев. Он составляет расчеты и

отправляет их телексом во все организации, которые могут хоть с какого-то бока интересоваться

бумагой, Орегоном или скупкой дешевых компаний. Подобно организатору званого вечера, наш

молодой человек держит на столе схему - кто с кем в родстве. Но приглашения он рассылает не

скупясь. Купить может любой, потому что любой может с помощью мусорных облигаций собрать

нужные деньги. Теперь орегонский производитель бумаги превратился в мишень.

На следующий день производитель бумаги читает о себе в «Wal Street Journal» в разделе

«Слухи». Цены его акций начинают биться в конвульсиях, как висельник, поскольку спекулянты

типа Ивана Вески уже начали скупать его акции в надежде быстренько наварить баксов на их

перепродаже захватчику. Производитель бумаги впадает в панику и нанимает инвестиционного

банкира, чтобы тот защитил его. Этим банкиром может оказаться даже тот самый молодой

человек, который уже стал причиной его бедствий. Пятеро других 26-летних молодых людей из

пяти не занятых до этого момента делом инвестиционных банков читают ту же колонку слухов и

начинают рыскать повсюду в поисках покупателя для бумажной компании. Как только покупатель

найден, компания официально считается выставленной на кон. В то же самое время армия

алчного молодняка с помощью своих компьютеров прочесывает подряд всех производителей

бумаги в Америке в поисках других дешевых вариантов. В самое короткое время вся отрасль уже

готова к захвату.

На предоставлении консультаций нападающей и обороняющейся сторонам в случае

крупных компаний делались такие деньги, что даже торговля облигациями стала напоминать

нищенское развлечение. За организацию одной только операции по захвату корпорации Drexel получала более 100 миллионов долларов в виде комиссионных. В 1987 году Вассер-штейн и

Перелла заработали на комиссионных для своего банка First Boston 385 миллионов долларов.

Goldman Sachs, Morgan Stanley, Shearson Lehman и другие инвестиционные банки, не теряя

времени, занимали позиции на рынке консультационных услуг, и, хотя ни одна из этих фирм не

обладала такой же рыночной мощью, как Salomon Brothers, они зарабатывали гигантские деньги.

Salomon Brothers слишком долго приглядывалась к рынку захватов корпораций и так и не

развернулась на рынке мусорных облигаций, оттого-то и золотой дождь ее не коснулся. Для

такой пассивности не было никаких разумных причин, если не считать определенного нежелания

покидать освоенную нишу рынка облигаций. При наших исходных позициях и легкости доступа к

национальным кредитным ресурсам фирма легко могла стать лидером в финансировании

операций по захвату компаний. У нас, естественно, было оправдание: упустивший такие