Читаем Майсторите на желязо полностью

От дванадесетимата самураи, избрани като потенциални летци, осем бяха преценени като притежаващи необходимите данни да преминат интензивен четириседмичен курс на обучение, който щеше да завърши с въздушна акробатика на формация от самолети с ракетно захранване. В края на третата седмица стана ясно, че само петима имат необходимото чувство за координация за полет в екип. Другите трима бяха достигнали удовлетворително ниво на компетентност, но им липсваше онова неуловимо нещо, което, в един друг век, се наричаше „дарба“. Благодарение на усилията на Казан и Келсо петимата ученици достигнаха забележително високи умения и тренираха по разработената от Стив демонстрационна програма.

Десетки градинари, подпомагани от тълпи мюти, оформяха пейзажа. Съвсем нов път свързваше шосето с източната страна на летището, където сто корейски занаятчии строяха дървена трибуна с ложи за господарите и няколко реда пейки за по-низшите самураи.

Еуфорията от всичко това премахна съмненията на Кадилак за бъдещето. Ако всичко минеше добре, това щеше да бъде знак за нов и дори още по-славен етап в неговата кариера. При направеното през последните няколко седмици мисълта, че заслугите му могат да бъдат отречени, изглеждаше абсурдна. И все пак той не биваше да показва дори моментната си несигурност на русокосия трекер, който се готвеше за бягство. Но ако не беше сторил това, русокосият трекер не би бил толкова внимателен с плановете си за бягство. Да. Само един облак замъгляваше иначе блестящия хоризонт: Брикман.



Предсказаното от камъните се сбъдваше. Рано или късно Брикман щеше да отведе Клиъруотър в тъмния подземен свят в пустините на юг. И мнозина щяха да умрат. Кадилак не се страхуваше за собствения си живот. Мистър Сноу, който говореше с Небесните гласове, го беше уверил, че той и Клиъруотър ще живеят. Защото той трябваше да е мечът, а тя — щитът на Талисмана.



Значението на думите на Мистър Сноу беше неясно, но във всеки случай се отнасяше за бъдещо събитие. Онова, което засягаше Кадилак, беше тук и сега. Присъствието на облачния воин беше изровило смазващото чувство на вина, което той толкова се беше старал да погребе. Неговата измяна към доверието на Мистър Сноу, неговото безразличие към сегашната съдба на Клиъруотър и изоставянето на дълга му към М’Кол бяха главните причини, поради които вечер търсеше забрава с помощта на сакето.

Вината беше част от настоящото му безпокойство, но основното беше завистта — създадена от неговата собствена реакция да се сравнява и да работи със своя съперник. Съперник, който дори не си правеше труд да съперничи; чието чувство за превъзходство беше толкова смазващо, че той с радост бе приел унизителната роля на мютски роб и изпълняваше възлаганите му задачи със същия ентусиазъм, с който решаваше сложни проблеми от аеродинамиката. И което беше още по-лошо, той не би могъл да стигне дотук без умните съвети и непоколебимото сътрудничество на Брикман.

Разбирането, че още не е равен на облачния воин, подсилваше тлеещото негодувание на Кадилак. Но по-лошото беше, че той се нуждаеше от Брикман. Неговото присъствие му действаше като стимул, помагаше на мозъка му да работи по-добре. Но да разчиташ на някого, на когото не можеш да вярваш, беше и глупаво, и опасно. Кадилак се проклинаше, че не беше изобличил Брикман още в началото. Сега беше много късно и се съмняваше дали би могъл изобщо да го направи. Вече му тежаха прекалено много предателства. Не… бягството беше отговорът. Нека Брикман вземе Клиъруотър. При условие, че начинът на бягството им нямаше да изложи на риск собственото му положение, той би се радвал да се отърве и от двамата.

Когато беше казал на Брикман, че няма нищо, за което да се върне в племето, той беше искрен. Волята на Талисмана можеше един ден да върне Клиъруотър в живота му, но за обозримото бъдеще той я беше изгубил. С пристигането на Брикман в Ни-Исан надеждите, които беше подхранвал за възстановяване на тяхната връзка, се бяха стопили. Ако се върнеше в племето, той щеше да бъде принуден да приеме ролята на помощник на Мистър Сноу; да стане негова послушна сянка. Подходящ статус в очите на племето щеше да получи чак след смъртта на Мистър Сноу. Но камъните му бяха показали, че след като старият летописец отиде на Високата земя, племето ще престане да съществува. Тогава какъв беше смисълът да се връща? Тук можеше да е без приятели, но без Мистър Сноу и Клиъруотър той нямаше истински приятели никъде. Връзката му с облачния воин беше нещо съвсем друго. Между тях имаше много общи неща, но тях не ги свързваше дружба. Свързваше ги съдба.



Стив също беше зает. Осем пилоти с по няколко полета дневно изразходваха много барут. След употреба ракетните тръби и пусковите ускоряващи ракети можеха отново да се напълнят, но цялата операция трябваше да отговаря на всички изисквания. По предложение на Стив Кадилак поиска помощ и от местните ракетни работилници и в отдела за пълнене дойдоха много тайландки и виетнамки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Войните на Амтрак

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза