Мак и его мытарства

Франкель, больше известная как «сеньорита Герта», стала известна благодаря своей работе на телевидении, делавшем тогда первые шаги: она выступала в детских программах с куклами и марионетками. Самым знаменитым был нахальный пудель Марилин, который с напором и нажимом отвечал на каждую реплику хозяйки: «Сеньорита Герта, я не люблю телевидение». Этой фразой Франкель давала понять – мне, по крайней мере, всегда так казалось – что считает немилостью судьбы свою деятельность на таком современной и такой пошлой ниве, как телевидение; без сомнения, она понимала, что место ее – не здесь, а в каком-нибудь кабаре в Центральной Европе или в варьете родного города.

Прочие чревовещатели, которых я видел и запомнил в детстве, все как один отличались зловещим видом и тоном. Среди самых незабываемых был тот, что появляется в фильме Хичкока «Стеклянный глаз» – это лучшая серия в сериале, снятом им для телевидения. Там карлик манипулирует с огромной куклой, прекрасной как Аполлон, сидя у нее на коленях. Эффект так силен, что некая невинная барышня влюбляется в куклу, подумав, что это и есть чревовещатель. Легенда гласит, что и актриса, и актер-карлик, и семь других исполнителей в этом фильме умерли при странных обстоятельствах.

Однако самым незабываемым из этих зловещих чревовещателей был, надо думать, тот, что появляется в мучительном фильме Эриха фон Штрогейма «Великий Габбо». По сюжету главный герой успешно выступает со своей куклой по имени Отто, пока не влюбляется в некую балерину, которая, однако, не отвечает на его чувство, так что Отто приходится давать ему советы – иногда прямо на сцене – по поводу того, как завоевать сердце девушки. Сюжет постепенно становится все более мерзким, вселяющим все большее беспокойство в душу зрителя и неумолимо движется в то суровое пространство, которое управляется преступным миром. Более чем вероятно, когда-нибудь я постараюсь подтвердить это, что Санчес, сочиняя своего «Вальтера…», черпал вдохновение в этой картине Штрогейма.

В числе рассказов, связанных с этим миром кукол и ужаса, есть и слышанная мной от отца история об аргентинском чревовещателе, который сошел с ума, когда увидел, как после рождения сына его любимая кукла начала отчаянно ревновать, поникла головой и потеряла дар речи. Однажды, когда чревовещатель, ко всему прочему он носил диковинное имя Фирулаис, вышел из комнаты, младенец потянул в рот руку марионетки на манер соски. Фирулаис, удивленный тишиной, бросился в комнату и обнаружил сына лилово-синим и безнадежно мертвым: ребенок задохнулся от того, что рука марионетки перекрыла ему доступ воздуха. В отчаянии чревовещатель швырнул в огонь куклу, сделанную из папье-маше, а сам в полнейшем отчаянии от всего случившегося разразился рыданиями над телом сына. И в какой-то миг, взглянув на огонь в очаге, увидел среди языков пламени фарфоровые глаза марионетки, державшиеся на проволочках – все указывает на то, что именно эта картина навсегда лишила его рассудка.

Самым знаменитым чревовещателем в истории – если верить энциклопедии «Эспаса», которая лет двадцать назад досталась мне в наследство от покойного отца, и в свое время, несмотря на сопротивление Кармен, сильно улучшила антураж этого кабинета – был некто Эдгар Берген, имевший шведские корни, но родившийся в Чикаго. Еще в отрочестве он начал выступать с куклой, изготовленной для него приятелем-столяром, – эта марионетка, изображавшая ирландца-газетчика по имени Чарли МакКарти, стала постоянным участником его представлений. Берген неизменно выходил на сцену в ослепительно элегантном фраке, и его партнер тоже носил монокль, цилиндр и вечерний костюм. Чарли свой острый и длинный язык за зубами держать не желал и хлестал ядовитыми фразами всякого без разбору, язвительность его не знала границ и не отличала сильных мира сего от пролетариев. В середине 40-х годов, когда пара была на пике популярности, на гребне успеха, чревовещатель женился на Фрэнсис Вестерман: их дочери Кэндис в будущем суждено было стать знаменитой актрисой.

И едва лишь она появилась на свет, как Чарли Маккарти превратился в сущее чудовище. Спустя годы Кэндис рассказывала в одном из телеинтервью эту о том, как травмировала ее детскую психику эта история – было ужасно, когда она стала замечать, что «деревянный братик» норовит оскорбить ее и неизменно оказаться между нею и отцом. Кровать Чарли стояла в комнате Кэндис, а точней – наоборот: Кэндис поместили в комнату, где обитал ревнивый Чарли, и она вспоминает, как в детстве ей пришлось привыкать по ночам засыпать, глядя на неподвижную фигуру – ну, просто труп – Чарли, пристально и скорбно уставившегося в потолок.