«Македонские легенды» Византии

Первоначально взоры элиты обратились в сторону Константина Далассина, которого еще император Константин VIII прочил в женихи своей дочери. Того срочно вызвали из монастыря, где он пребывал в молитвенном уединении, и представили Зое. Но Константин произвел на нее плохое впечатление – его суждения об обязанностях царя перед Римским государством показались легкомысленной императрице слишком категоричными и резкими; в результате Далассин был отправлен обратно в монастырь.

Представили нового кандидата – катепана Константина Артоклина, молодого и красивого мужчину. Как злословили, некогда Зоя была влюблена в него, тогда еще секретаря василевса Романа III Аргира, и император, сохраняя честь царской семьи, даже отослал молодого чиновника под благовидным предлогом на периферию. Конечно, Зоя немедленно согласилась венчаться с ним, но тут в дело вмешалась супруга Константина, которая не была столь покорной, как некогда жена самого Романа Аргира. Она отравила мужа, полагая, что Константин должен принадлежать либо ей, либо никому. В конце концов выбор придворных партий пал на Константина Мономаха, с именем которого у Зои также были связаны приятные воспоминания[832].

Род Мономахов был знатным, но не древним – только в X веке его представители сумели войти в элиту Римской империи. Отец Мономаха являлся чем-то вроде министра юстиции Византии, сам Константин к тому времени стал уже сенатором. Его несколько затянувшееся в молодости продвижение по карьерной лестнице сменилось резким взлетом, когда он после смерти первой жены женился на племяннице императора Романа III Аргира – дочери Пульхерии и Василия Склира. Красивый и статный мужчина, которому исполнилось 50 лет, невольно пленил сердце Зои, и в свое время Иоанн Орфанотроф выслал его от греха подальше на остров Лесбос.

Там Константин Мономах пребывал несколько лет в полном забвении и даже подумывал о том, чтобы принять постриг. Единственным утешением и отрадой для него стала племянница второй жены Склирена, в которую он по-настоящему влюбился и с которой сошелся – супруга к тому времени уже тоже умерла. Склирена так привязалась к Константину, что последовала за ним в ссылку и там скрашивала дни уже немолодого человека.

Однако Зоя не забыла своего бывшего фаворита и сразу после возвращения на царство вызвала того из ссылки и назначила судьей в фему Эллада. Но не успел Константин отплыть к месту назначения, как его срочно вызвали в Константинополь для аудиенции у императрицы. Он предстал перед ней, очаровав женщину своим видом и манерами, что и решило дело. Близ столицы для Мономаха разбили специальную площадку, где в шатре его уже поджидало царское платье, а вокруг со славословиями толпился народ. Все решилось моментально, и уже 11 июня 1042 г. протопресвитером храма Святой Софии Стипом было совершено торжественное венчание их как мужа и жены – Константинопольский архиерей Алексей III передоверил эту обязанность священнику. Но день спустя, 12 июня 1042 г., уже сам патриарх венчал Константина IX Мономаха на царство[833].

Здесь следует обратить внимание на один интересный момент – после замужества Зоя торжественно провозгласила в своем манифесте, что этот брак претит ее понятиям о чести, но ради мира в Римском государстве она готова принести в жертву даже собственное имя. Это публичное обращение к народу Империи, совсем не лишнее, дало «благородное» объяснение третьему браку обоих супругов и заранее обезоружило патриарха Алексея III.

Дело заключалось в том, что тот был всецело на стороне благочестивой Феодоры, которой некогда предоставил пристанище. Поэтому патриарх категорически отказался венчать царей, но вынужден был короновать Мономаха на царство – здесь он был уже бессилен что-либо сделать. Надо сказать, поведение архиерея очень не понравилось царю, и кто знает, куда зашли бы их отношения, но 20 февраля 1043 г. Студит скончался[834].

Впрочем, царь все же отомстил своему недругу, хотя и по-своему: прослышав, что за время своего патриаршества Алексей III скопил значительную сумму денег, Мономах приказал отправиться в его покои и забрать в государственную казну все средства. Их оказалось около 25 кентариев – громадная сумма.