Махатма. Вольные фантазии из жизни самого неизвестного человека

Третий павлин, белый, как молоко, появился из глубины закутка; Вальди видел такого впервые. Держась в стороне от своих карнавально окрашенных собратьев, белый павлин переступил с ноги на ногу, а потом длинные перья за его крыльями пришли в движение и, взмыв, образовали кружевное опахало, достойное самого Будды под его священным деревом. Упруго покачивая опахалом, павлин победно поводил точёной, с детский кулачок, головкой, вряд ли содержащей достойный мыслительный аппарат. Что ж, красота и ум идут разными дорогами, пора бы с этим свыкнуться… Божественное опахало, белые кольца узоров по белому полю, трепетные султаны надёжных сильных перьев. Явленная красота, скрашивающая жизнь.

А если белый павлин улетит в рай и исчезнет из вида, нужно всего лишь купить другого взамен – точно такого же.

– Я беру, – сказал Хавкин торговцу. – Этого, белого.

VІІІ. БЕДА НЕ ПРИХОДИТ ОДНА

Есть, всё же, разница между горем и бедой. Или нет?

Говорят: «Горе – не беда». Что тут хуже? Смотря для кого… Горе продолжительно, а беда как бы одноразова. Стало быть, беда может стать первопричиной затяжного горя.

Смерть Анис стала причиной наступления горестных времён для Вальдемара Хавкина. Он замкнулся наглухо, никого близко к себе не допускал, а его общение с лабораторными ассистентами и помощниками носило характер формальный и сугубо деловой. Никто, никакой человек не искал его дружбы, потому что был уверен: ничего из этого не выйдет, не тот характер у этого доктора. Месяцы шли в затылок месяцам, хлестали ливни и жарило солнце, и четыре противочумных отряда Хавкина вакцинировали деревню за деревней, посёлок за посёлком, уходя в лес за сотни километров от Бомбея. И чума шла на убыль.

Иногда, после долгого дня прививок, Вальди представлял себе невозможное: вдруг, откуда ни возьмись, появлялась здесь, в палатке Государственного бактериолога, тройка его неприкаянных парижских товарищей-народовольцев, так и не расставшихся с мечтой о справедливом переустройстве жизни. Хотя бы на день-другой, хоть на один вечер, в джунглях или пусть в его флигеле, в Бомбее – поговорить без удержу, когда понимаешь друг друга с полуслова, и вспомнить ушедшее и исчезнувшее за горизонтом… Не надо, Володя, вспоминать прошлое, не надо! Но иногда ведь так хочется дать себе послабление и вспомнить, и так приятно допустить несбыточное.

А ещё говорят: «Беда не приходит одна»; и это правда, потому что в тени беды всё вокруг окрашивается в грустные тона, и начальный цвет пропадает. Но, случается – хотя это и не правило – за одной бедой следует другая, и дело тут вовсе не в окраске, а в горьких обстоятельствах.

На второй год после смерти Анис в глухую деревеньку, после сотни противочумных прививок, пришла беда: умерли девятнадцать человек. Такое в практике Государственного бактериолога случилось впервые.

Хавкин вёл тогда другую экспедицию, его отряд действовал в двух днях пути от злополучной деревеньки, где плановую вакцинацию проводил сотрудник лаборатории по имени Сингх Чадрал. О лесной трагедии Вальди узнал через неделю, по возвращении в Бомбей, из полевого журнала, заполняемого руководителем противочумного отряда, и от самого Сингха Чадрала. Разумеется, своими глазами Сингх Чадрал никаких заболевших не видел. Его отряд, привив в деревеньке сто семь крестьян – и это задокументировано в журнале, – переночевал в деревеньке, а на рассвете снялся с места и отправился в следующее поселение для продолжения своей работы. К месту назначения отряд прибыл на исходе дня, а наутро дурные новости нагнали Сингха Чадрала: посланец из заболевшей деревни, перепуганный насмерть, шёл по следам отряда всю ночь и явился в лагерь со сбивчивым рассказом.

По его словам, не все, но многие из привитых заболели страшной болезнью, хотя и не чумой: судорога их свела с ног до головы, а у некоторых лицо неподвижно застыло с выражением гибельного ужаса, и в то же время рот несчастных был широко разинут, словно бы они намеревались начать хохотать, но что-то им мешало это сделать… Клиническая картина, основанная на этом живописном рассказе очевидца, свидетельствовала о том, что причина несчастья никоим образом не связана с чумой. Здесь – другое, и Вальди желал узнать непременно и безотлагательно, что именно…