Махатма. Вольные фантазии из жизни самого неизвестного человека

Из рассказа консультанта перед Хавкиным возникала довольно-таки внятная картина. Покушавшихся было несколько, пять-шесть боевиков, расставленных по ходу движения кортежа эрцгерцога. Первый, крещёный турок, растерялся и прошляпил порученное ему дело. Второй, по примечательному имени Неделько, метнул гранату, угодившую в сложенную крышу кабриолета. Взрывной снаряд отскочил, упал на мостовую, взорвался и искалечил два десятка человек. Отважный Неделько раздавил зубами полученную им накануне ампулу с цианистым калием и для надёжности кинулся в реку. Яд, однако, не сработал, Неделько вырвало, и к тому же утопиться ему не удалось: публика бросилась за террористом вдогон и выловила его из реки. Толпа – эта несомненная выразительница воли народа – накинулась на него со всею яростью; он чудом спасся от смерти… Дослушав до этого места, Вальди отчётливо припомнил, как другая толпа, одесская, сшибла на землю других боевиков, из другой организации, и наверняка бы растерзала покушавшихся, если б подоспевшие жандармы не спасли их из рук народа и не сохранили для висельной петли.

– Балканы – это воспалённое подбрюшье Европы, – доливая вино в бокалы, сказал Джейсон Смит. – Совместное проживание бок о бок разнозначных этносов просто невозможно. А тут вам славяне и турки, и над ними власть австро-венгерской короны ветхого Франца-Иосифа… Собственно, можно было всё это предвидеть.

– А из-за чего тогда весь этот… – Хавкин замешкался, подбирая нужное слово. – По-русски говорят «сыр-бор», но это никак нельзя перевести дословно. Может быть, «балаган», «суматоха». Так из-за чего?

– Из-за чего, вы спрашиваете? – повторил Джейсон Смит. – Молодые люди, под присмотром старших, ищут справедливость и пытаются изменить существующее положение вещей – вот из-за чего. Поиски справедливости? Да на здоровье!

– Ну, прямо-таки «на здоровье!», – с сомнением в голосе пробормотал Вальди.

– Дело в методах, – отрубил Смит. – Террор как вакцина от несправедливости – такой метод вступает в конфликт с интересами государства. Да что я вам рассказываю, вы и сами всё это знаете прекрасно!

– Знал, да забыл, – сухо сказал Вальди. – Другие вакцины меня занимают.

– Сегодняшний теракт не останется без австро-венгерского ответа, – продолжал Смит. – И не только без него… Россия может ввязаться в этот, как вы говорите, балаган – ваш царь отличается непредсказуемостью, а после Цусимы он жаждет военного реванша и убедительной победы. Его вмешательство приведёт к общеевропейской войне, если не шире… Ещё вина! Бургундского! К мясу! – окликнул он официанта, пробегавшего мимо.

– Дикая перспектива, – высказался Хавкин, слушавший внимательно. – И, вы говорите, японцев можно будет винить в том, что Николай вторгнется в Европу?

– Ну, не только! Русский царь не чужд панславянской идее, – промокнув губы салфеткой, сказал Джейсон Смит, – оттого, наверно, что и сам он, и его жена чистокровные немцы. Это, и ещё братская помощь православным сербам – всё нужно учитывать.

– И где же тут несправедливость? – навёл справку Вальди Хавкин.

– Сербским политикам надоело зависеть от австрияков, – терпеливо объяснил Джейсон Смит. – Они хотят собственной власти, они готовы проливать чужую кровь. Сербская военная разведка спускает с цепи «Чёрную руку» и отдаёт приказ: «В атаку!»

– Ах, вон оно что… – легонько побалтывая красное вино в бокале, сказал Хавкин.

– И вот какой-то террорист, недоумок, – повёл рукою с ножом Джейсон, – стреляет в наследника венского престола, и все мы повисаем над пропастью. Время мира кончается, наступает время войны.

Вот так начинаются войны, думал и рассуждал Вальди Хавкин, вполуха слушая рассуждения Джейсона о том, что каштановый мусс в «Куполь» раз от разу становится всё вкусней и лучше. Так начинаются войны, и никто не знает, когда и чем они заканчиваются. Что мы можем сделать? Затянуть маршевую песню? Дезертировать? Отказаться от каштанового мусса? Никого не интересует воля народа во время войны, разве что секретных шпиков, отслеживающих паникёров в хлебных очередях.

– Будут мобилизованы десятки, сотни тысяч солдат, – расслышал он Джейсона Смита. – И всю эту массу придётся прививать от окопных инфекций. Вот тут-то, Вальди, вы, как никто, окажетесь для нас просто незаменимы! Не сомневайтесь, Корона по достоинству оценит ваш вклад в войну.

– А я и не сомневаюсь, – сказал Хавкин. – Значит, вы уверены, Джейсон: начинается?

– Да, – ответил Джейсон Смит, – я уверен. Ещё две-три недели, максимум месяц. Созрело. К концу лета заполыхает. Болгары, турки – все полезут. Так что вам лучше, не откладывая, перебраться в Лондон.

– Вы считаете? – без радости осведомился Хавкин.

– Несомненно, – ответил консультант. – Подписать контракт с военным министерством, подыскать лабораторию. Встретить грядущее во всеоружии!

– А вы? – спросил Вальди. – Во всеоружии?

– А я всегда во всеоружии, – усмехнулся Джейсон Смит. – Разве вы ещё не заметили?