Махатма. Вольные фантазии из жизни самого неизвестного человека

Отъединённая от континента полосой воды, Англия медленно поворачивалась лицом к войне. Из-за Ла-Манша, из Лондона, на боевые схватки лета 1914, сопровождаемые трудновообразимыми потерями в живой силе, британцы смотрели как бы в театральный бинокль: бои между немцами и французами и конное русское вторжение в Европу представлялись им сценическими действиями. Авантюрной драмой оно им представлялось, в которую, на подмостки одной лишь Восточной Пруссии, было вовлечено с обеих сторон без малого полмиллиона солдатских душ.

Русские планировали добежать до заносчивого Берлина, подмяв Пруссию, а немцы тянули руки к нежному французскому горлышку через бельгийскую границу. Нападение на безобидную Бельгию стало последней каплей, переполнившей чашу терпения британцев, и в начале августа они вступили в войну. Солдаты незначительных поначалу отрядов английских войск, привитые против поганых окопных болезней препаратами Хавкина, потянулись на материк, к театру военных действий. Ясное европейское небо затягивало тучами, неверный ветер разносил над дичающими полями запах крови, гноя и испражнений.

Хавкин сидел в своей бактериологической лаборатории на окраине Лондона, как в ложе бенуара: вид на войну открывался ему оттуда вполне отчётливый, а то, что трудно было разглядеть и разобрать, со знанием дела втолковывал ему Джейсон Смит во время своих регулярных посещений. Сохраняя завидное спокойствие духа, Вальди и не думал заводить никаких фронтовых карт и переставлять там разноцветные флажки-булавки с места на место. Лондон с его кинотеатрами, магазинами и пивными, с его нескончаемой толпой на улицах располагался как бы ни просто далеко – не на острове за пограничным проливом, – а на другой планете, отнюдь не вовлечённой в войну. И так продолжалось более года – до того дня, когда германские цеппелины прорвались-таки к Лондону и сбросили на него свои бомбы – на жилые дома и гуляющую публику. Война пришла.

Хавкин, отдавая должное варварской бессмыслице происходящего, не был обескуражен. Что же до Смита – он давно подготовился к такому развитию событий и терпеливо ждал. И дождался.

Совершенно, казалось бы, неуместный в Сити вид разрушенных домов и пламени над развалинами не смутил Джейсона Смита – даже пылающий столичный квартал с сотней-другой убитых не представлял бы угрозы государству. Мерзко было наблюдать за огромным сигарообразным сооружением, по-хозяйски плававшим над городом – набитым бомбами германским цеппелином, сшибить который с ночных небес было непросто.

Но более всего консультанта Джейсона Смита, и не его одного, волновало другое: применение немцами наряду с другими видами оружия отравляющих газов ставило британское Военное министерство в неразрешимое, казалось бы, положение. Противопоставить немцам свой, отечественный газ – это лежало на поверхности и было проще всего; производство функционировало, а его продукция применялась в боевых условиях. Но продуктивным решением тут и не пахло, а только втягивало в смертельную гонку: чей газ лучше? В Управлении военной разведки на Пэлл-Мэлл было известно доподлинно: не только немцы увлечены загазовкой противника, но и французы, и русские. И ведь это только начало! Прогресс налицо, очень скоро отравляющие газы достигнут такой крепости, что нашествие чумы покажется с ними рядом детской игрой.

Это сравнение, не лишённое художественной силы, было более чем близко Вальдемару Хавкину. Ядовитым газом и усовершенствованными средствами его доставки и распыления можно вытравить всю Европу. Да что там Европа! Африканец, китаец, тот же индиец – все они бессильны перед газовой атакой. Вопрос в том, кто раньше приблизится к цели – химики Антанты или Тройственного союза? Кто выиграет в этом убойном забеге? Британцы или немцы? Или, может, газ появится в нескольких секретных лабораториях одновременно, и тогда никто не выиграет, но проиграют все? Такая перспектива была предельно ясна Хавкину и предусматривала траурный исход.

– Всё началось с лёгких газов, – вводил Хавкина в курс дела осведомлённый Джейсон Смит, – першит в горле, режет глаза, солдат заливается слезами вместо того, чтобы бежать в атаку. Такой солдат уже непригоден для военной работы, хотя и жив. Но это ничего не доказывает! Мы знаем достоверно, что в армейском исследовательском центре, под Кёльном, немцы бьются над отравляющим веществом смертоносного массового поражения, и они получат его в обозримом будущем. Вы знаете, что это нам сулит?

– Нетрудно догадаться… – У Хавкина не возникало ни малейших оснований сомневаться в мрачных пророчествах Джейсона Смита – консультант, бесспорно, широко владел информацией.

В одно из своих посещений Смит принёс и молча, но многозначительно протянул Хавкину коричневую папочку с вложенной в неё стопочкой страничек. На каждой страничке, вверху, наискось строго чернел жирный оттиск «Секретно». Вальди смотрел на гостя вопросительно.

– Читайте! – разрешил Джейсон.