Махатма. Вольные фантазии из жизни самого неизвестного человека

Странички содержали полученные разными негласными путями новости о тайных разработках отравляющих веществ в странах Тройственного союза. Новости были неутешительны.

– Удручающая картина, – прочитав, сказал Хавкин. – До нас дойдёт, как вы думаете?

– Вопрос времени, – убирая странички в папку, ответил Смит. – Тут надо учитывать погоду, направление ветра. Многое другое… Научный прогресс не стоит на месте, вы это знаете лучше меня.

– Ну, вы тоже не сидите, сложа руки! – сказал Хавкин с большой уверенностью. – Секрет или не секрет, но вы же готовите немцам какой-нибудь сюрприз в ответ на их газы, подбираете ключик.

– Пока не подобрали… – пробурчал Джейсон Смит.

– Они могут разбрасывать ёмкости с ядом с дирижаблей или аэропланов, – продолжал Хавкин. – Чудовищно: сидеть на земле и покорно ждать газовую атаку с небес. Согласитесь, в этом есть что-то от Апокалипсиса!

– Согласен, – сказал Джейсон Смит. – Поэтому я здесь.

– Да ну? – не без опаски спросил Хавкин.

– Единственный наш ход, – твёрдо сказал Джейсон Смит, – пригрозить немцам оружием более мощным и уничтожительным, чем их газ. И тем самым вынудить их отказаться от его применения.

– И я… – выдавил Хавкин и запнулся.

– Да, вы, – подтвердил Смит. – Вы удушили чуму, значит, сумеете её оживить. Чуму, холеру.

– Вы хотите сказать… – пробормотал потрясённый Хавкин. – Заряжать ваши ёмкости вместо газа инфекционными бактериями…

– Почему только ёмкости? – удивился Джейсон Смит. – Артиллерийские снаряды, мины. Бактериологическое оружие. Самое страшное, что только можно себе представить.

– Верно, – едко подтвердил Хавкин. – Мир вымрет, если подойти к делу с размахом. Уцелевшие клочья человечества вернутся в каменный век.

Они помолчали, думая об одном.

– Одно дело «применить», – вымолвил, наконец, Смит, – другое – «пригрозить».

– Эти понятия – близнецы, – усомнился Хавкин.

– Мы не планируем применять бактериологическое оружие, – убеждал и доказывал Джейсон Смит. – Реальная угроза тотального уничтожения воздействует на противника куда сильней, чем взрыв бомбы, набитой чумными палочками. Немцы и их союзники, если от них что-нибудь останется, ни при каких обстоятельствах не согласятся очутиться, как вы выразились, в «каменном веке».

– Кошмарная постановка, – выслушав Смита, сказал Хавкин. – И вы хотите, чтобы я принял в ней участие? Это не для меня, Джейсон! Я не смогу! Я…

– Вы, Вальди! – отчеканил Джейсон Смит. – Только вы, с вашими опытом и силой воли, сможете противостоять мировому злу.

Противостоять мировому злу… Это, собственно говоря, как раз то, с чего Вальди, тогда ещё Володя Хавкин, студент, не совсем удачно начинал свою жизнь. «Не совсем» – для него, Володи, а совсем неудачно сошлись обстоятельства для генерала Стрельникова и в особенности для той несчастной девушки, погибшей действительно ни за что ни про что – ни за царя с отечеством, ни за «Народную волю», ни за счастливое будущее, – а за так. Боевик Хавкин сыграл в этом свою зловещую роль, но мир не развернул к лучшему ни на йоту. Может, неразрешимая судьба даёт ему теперь ещё один шанс, куда более весомый? Следует всё же над этим задуматься…

«Пригрозить» не значит «применить» … А если применят? Он, Вальди Хавкин, выпустит птичку на волю, но не в его силах будет вернуть её назад в клетку. Да никто его и не спросит, что делать: решать будут без него. И полетит ядовитая птичка, сея гибель и мор. И кого не удушит газ, умрёт от чумы.

Но Джейсон предъявляет доказательства в обратном и готов предоставить политические гарантии, которые, разумеется, нельзя принимать на веру. План не плох, ничего не скажешь: по каналам разведки в германский Генштаб передаётся из Лондона, с самого верха, конфиденциальная информация о сокрушительном оружии в руках англичан и о намерении применить его в том случае, если немцы не прекратят разработку и использование отравляющих газов массового поражения. Тут, спору нет, одно стоит другого: ядовитый газ против смертоносной бактерии. Наступит неустойчивое равновесие сил – балансирование на канате, натянутом над бездной. Бескровное запугивание страхом. Паритет.

Конец цивилизации и одичание мира – или продолжение жизни. Предложение Смита, по существу, безальтернативно. В зародыше, на бумаге оно выглядит убедительно, почти безукоризненно; его охват огромен, а предполагаемый результат глобален. И на этом багровом всемирном фоне кому какое дело до человечка над микроскопом, со всеми его раздумьями и сомнениями… Никому, кроме него самого.

Время ответственно решать, и время уклоняться от ответственности… Особая секретность предприятия замыкала Вальди на себя самого, и по причине этой секретности посоветоваться с кем-либо было никак невозможно. А и появись такая возможность, не нашлось бы ни единого советчика во всём белом свете – кроме Бога, в которого он не верил.