Мальчики

Терпеть я не мог это занятие, но и сдаваться не хотелось: двор пустел, на всех речных просторах – праздничный ледяной кипеш. Все катаются, и я должен. Дед говорил: «Кигзоны катаются, и ты катайся». Ага, легко сказать! Да как угнаться за этими дьяволятами!

Но признаться в этом себе было невозможно, а отсиживаться дома, уныло разглядывая заснеженный двор, или, что гораздо хуже, выйти и топтаться там в снегу, вылепливая брюхо какому-нибудь жалкому снеговику… было уже верхом идиотства. «Агаша! – гремел Макароныч, – вон Кигзоны идут кататься. В чём мать годила!»

И я шёл кататься…

Коньки приходилось привязывать к ботинкам шпагатом или брезентовыми шлейками. А ботинки были не ботинки, а войлочное пенсионерское позорище – в народе назывались «прощай, молодость!». Стойкое зимнее воспоминание: стужу задницу на каменном бордюре Кутума, завязываю узелки стынущими пальцами.

Наконец родители сжалились, купили мне «снегурки», уже приклёпанные к ботинкам. Это тоже было чревато кошмаром: коньки я надевал дома и в них спускался с третьего этажа по всем нашим виражам: верандам, лестницам…

Цокая коньками, как копытцами, чувствуя себя долбаным козлом, ковылял через дорогу, спускался по отлогому спуску к Кутуму, мешком переваливался через бордюр и уже по льду, сильно припорошённому снегом, мчался (едва тащился, только бы не грохнуться!) под мост. Катались под пешеходным мостом, что напротив Дворца пионеров, – под мостом снегу было меньше, его выдувало сквозными ветрами. И вот, наконец, я на льду, ноги разъезжаются, на мне дурацкое длинное пальто, на голове ушанка, обжигающий ветер в харю… Не дай бог свалиться, ибо вставать потом с карачек – отдельный унизительный аттракцион.

Подкатываю к мосту. Там уже снег раскатали, катиться проще. Лёд неровный, побитый коньками, какого хрена я высовываюсь из дому на этот позор? Но все катаются, значит, и я должен. Должен! Не торчать же в пустом дворе. Ребята все на Кутуме или на Лебединке, где и вовсе кошмар. Народу там – не протолкнуться. Это уж не катанье, а втыканье какое-то, не в одного воткнёшься, так в другого. На Кутуме хотя бы просторно, есть где разъехаться, река широкая, Кирзоны вензеля коньками выписывают, черти вёрткие…

Короче: вот ты на льду, и первым делом – куда ехать? Ну, покатил в сторону водонапорной станции и думаешь: «На хрена я туда еду, что там забыл?» Разворачиваешься, катишь назад, и опять те же страдания юного Вертера: «Ну вот, обратно еду… а в чём смысл?»