Мальчики в пещере

«Слышать голоса и звуки в пещере – абсолютно нормально. Их слышат даже опытные спелеологи, это пещеры подшучивают над вами», – говорил он. Во время собственных экспедиций, бывало, Рик слышал, как болтают ползущие следом за ним спелеологи, и поворачивался, чтобы их поприветствовать, но фонарь освещал лишь пустой проход. Как это ни парадоксально, именно тишина порождает несуществующие звуки. Покой пещеры не тревожат шумы, которые привычно сопровождают нашу жизнь: шум листьев, жужжание газонокосилки, гудение машин вдали, лай собак, сигналы паркующихся грузовиков, писк младенцев, привлекающих к себе внимание. Следовательно, то, что мозг обычно отфильтровывает как фоновый гул, внутри пещеры усиливается. Звук шлепающей о камень капли раздражает все слуховые рецепторы, доводя до исступления, – это единственное, на чем способен фокусироваться спелеолог. Подобные звуки становились причиной панических атак, а то и временного безумия. Мальчикам могло казаться, что они что-то слышали, и все могли слышать одно и то же.

«ЭТО ВОВСЕ НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ОНИ СУМАСШЕДШИЕ, – ГОВОРИТ СТЭНТОН. – ПРОСТО ОНИ СЛИШКОМ ДОЛГО ПРОБЫЛИ В ПЕЩЕРЕ».

Во время очередной ежедневной пресс-конференции губернатор Наронгсак успокаивал мировую общественность, заверяя, что мальчики в «Девятом зале» находятся в безопасности и «нет никакой необходимости в каких-либо экстренных действиях». Позже он лично говорил мне, что в среднем спал меньше двух часов за ночь и нисколько не кривил душой, когда заявил репортерам, что «ни у кого не было ни минуты покоя с первого дня». Но затем добавил: «Мы надеемся, что работы по прокладке телефонного кабеля будут полностью закончены сегодня вечером. На данный момент совершенно не о чем беспокоиться». Только беспокоиться было о чем. ТЕЛЕФОННУЮ ЛИНИЮ ТАК И НЕ ПРОТЯНУЛИ, А РИСКИ ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ С КАЖДОЙ МИНУТОЙ СТАНОВИЛИСЬ ВСЕ СЕРЬЕЗНЕЕ.

Метеорологи ВВС США постоянно снабжали Андерсена и его отряд самыми свежими сводками погоды. И выглядели они не очень многообещающе. На снимках со спутника видны были цепочки пушистых ватных шариков: надвигались муссонные дожди. До сих пор на прогнозы нельзя было особенно полагаться, но эти воздушные течения способны легко пролить 30 см жидкости за день. Всем было понятно, что значительные осадки, превышающие несколько сантиметров, вынудят прервать операцию. Насосы едва справлялись с текущим количеством воды. Поэтому Андерсен приступил к расчетам: один рацион в день на семнадцать человек в течение минимум трех месяцев. Каким-то образом за следующие десять дней нужно создать запас из тысячи восьмисот пайков, иначе дети умрут от голода до окончания влажного сезона.

Американцы знали, что нужно большее количество аквалангистов, если попытка пополнить припасы вообще получится. Чувствуя, что вопрос безотлагательный, они попросили тайских «морских котиков» созвать кавалерию: всех опытных дайверов. «Окей, стянем их сюда». И они прочесали лагерь, чтобы среди сотен людей, находившихся там, отыскать квалифицированных водолазов.

После инцидента 4 июля с почти утонувшим военным американцы сочли разумным обратиться к «Евродайверам», группе экспатов-европейцев, проживающих в Таиланде, которые пришли на смену команде Руэнгрита и Рейменантса. Это название не совсем точное, но оно уже закрепилось. В группу входили датчане Иван Караджич и Клаус Расмуссен, немец Ник Волмар, финн Микко Пааси и канадец Эрик Браун. Состав вышел разношерстным. Караджичу, Расмуссену и Пааси было около тридцати пяти. Пааси и Браун носили дреды до плеч. Расмуссен, Браун и Караджич приехали несколько дней назад, но «котики» велели им сидеть и ждать распоряжений. После эпизода с Рейменантсом они не хотели раздражать британцев и к тому же плохо представляли, каким образом использовать «евродайверов», так что решили вопрос, посадив их на скамейку запасных. Два дня, пока капитан Митч Торрел из американского отряда не позвал их, мужчины сидели в своих гидрокостюмах, готовые к погружению, в то время как вокруг них кипела бурная деятельность.

Капитан Торрел попросил сертификаты, немногословно сообщив: «Необходимы аквалангисты». Затем засыпал их вопросами: какой состав газовой смеси нужен, какое снаряжение они используют. Караджич вспоминает: «Они спрашивали снова и снова, будто не верили нам. Не верили, что мы добровольно готовы войти внутрь». А они были готовы.