Маленькая черная ложь

Каллум наклоняется, и я ускоряю шаг. Сердце готово выскочить из груди. Когда он снова выпрямляется, я уже бегу к нему. На этот раз на меня смотрят две пары глаз. Каллум держит на руках Арчи Уэста.

Не привидение. Не труп на дне торфяного болота. Не тело под грязными одеялами в доме какого-то педофила, с синяками от пальцев на шее. Не скелет, медленно разлагающийся в затонувшем корабле. Пока мы с Каллумом обыскивали пустошь, этот сообразительный малыш забрался в нашу машину.

— Нахально устроился на моем месте. — Каллум высвобождает руку и тянется за одеялом. — Хотя очень замерз.

Я беру Арчи у Каллума. Впервые за три года у меня на руках живой, дышащий ребенок.

12

— Сам он не мог так далеко уйти. — Каллум выключает радио и прибавляет скорость. — И это не спонтанное похищение. Кто-то его спланировал. Подготовил сарай.

— В любом случае он, похоже, не пострадал. — Я смотрю на тихого дрожащего мальчика у себя на коленях. Лицо Арчи прижато к моему плечу. Глаза у него закрыты, но я не думаю, что он спит.

Каллум не отвечает.

— Жестокое обращение оставляет следы. А он цел и невредим, если не считать нескольких порезов и синяков. И одет.

Каллум говорит так тихо, что мне практически приходится читать по губам.

— Этот сарай пахнет сексом.

Я шокирована. Я чувствовала запах мочи и кала мальчика, землистый запах торфа и, как мне кажется, пива из открытой банки. Но не чувствовала…

— Стопфорд с коллегами могут обследовать место преступления? У них есть нужное оборудование.

Каллум поворачивает руль, объезжая выбоину на дороге.

— Для таких случаев, как этот, они запросят помощь. Напортачить никак нельзя. История обязательно появится в британской прессе — это лишь вопрос времени.

— А армия? Военная полиция?

Каллум качает головой:

— У них совсем другие правила. Наверное, кто-то прилетит из Британии.

— Стопфорду будет непросто задержать здесь круизный лайнер. — Мне кажется, что вдалеке я вижу огни. К нам едут люди. — Не говоря уже о туристах, которые приехали сами по себе. У всех свои планы.

Каллум не отвечает.

— Что?

Молчание. Меня бесит, когда он так себя ведет.

— Думаешь, я обманываю себя, предполагая, что это может быть кто-то из туристов?

— Думаю, полностью этого исключать нельзя.

Мы оба умолкаем. Огни впереди нас выстраиваются в цепочку. Машины приближаются.

— Я собираюсь уехать домой. — Каллум смотрит на колонну автомобилей, которая движется к нам. На секунду я теряюсь. Что он имеет в виду?

— В Шотландию, — прибавляет он. — Насовсем.

Мы едем дальше. Он не отрывает ладоней от рулевого колеса, а взгляда — от дороги.

— Там все почти такое же. По крайней мере, на побережье. Дерьмовая погода. Много больших шумных птиц. Все суют нос в чужие дела.

Внедорожник внезапно останавливается. Я пытаюсь разглядеть выбоину на дороге, заблудившуюся овцу или мертвую собаку. Ничего. Дорога свободна. Каллум повернулся ко мне. Я смотрю вперед, на свое отражение в лобовом стекле, и мне кажется, что машина слегка раскачивается в такт с моим бьющимся сердцем.

— Поехали со мной.

* * *

Кажется, прошло несколько часов, прежде чем мы с Куини добираемся до дома. Я с трудом переставляю ноги. Срываю с себя одежду, и мы вдвоем забираемся под одеяло. У меня совсем нет сил, но сон долго не идет.

С возрастом я все чаще размышляю о том, что чем шире круг людей, которых мы любим, тем сильнее и одновременно слабее мы становимся. Когда я была маленькой, моя вселенная состояла из трех человек: мамы, папы и меня. В возрасте восьми лет появилась Рейчел, и в гармонии нашего маленького трио зазвучал новый голос, громкий и яркий. Когда я потеряла обоих родителей — слишком рано, но такое случается, — Рейчел и Бен взяли меня за руки и удержали от падения. Несколько лет нас опять было трое, а затем мы разбросали вокруг серебряные нити и поймали в них мальчиков. Сначала Нэда, затем Кристофера, Кита и Майкла, четырех взъерошенных, сильных, шумных, пахучих, щекастых мальчиков, каждый из которых был неповторимой личностью, но вместе они становились похожими на стаю волков. Зализывали друг другу раны, если это было нужно. Затем я забеременела в третий раз, и Рейчел сказала мне, что тоже пытается. Четверо должны были превратиться в шестерых — мы были уверены, что это будут еще двое мальчиков. Некоторые женщины рождены для того, чтобы давать миру воинов, и нам с Рейчел выпала именно такая роль. Несколько коротких лет мне казалось, что мир недостаточно велик, чтобы вместить всю любовь, которая переполняла мое сердце.

И еще был Каллум.

* * *

Я проспала час, и мне снился сон об убийстве. Потом я сидела в саду, завернувшись в лоскутное одеяло, с Куини на коленях, среди личной коллекции мертвых китов. Восходит солнце, и у меня такое чувство, что меня медленно проглатывает смерть — похоже, так и должно быть.

«Поехали со мной», — сказал Каллум этой ночью, за несколько минут до того, как мы передали Арчи плачущим родителям.