Маленькая кондитерская в Танглвуде

Стиви попятилась, пытаясь разглядеть маму Саффрон. Женщина выглядела огорченной, как будто ее только что отчитала властная директриса.

– Я не имею в виду ваших детей, – добавила несносная мамаша, в ее голосе было столько сахара, что хватило бы на десятиярусный свадебный торт. – Я имею в виду всех детей. Я никогда не даю своим ничего не натурального и уж тем более не даю то, в чем содержится белая смерть.

Глаза Стиви чуть не выскочили из орбит. Белая смерть? Она искренне надеялась, что Несносная мамаша не дает своим детям наркотики… О, женщина имела в виду сахар, поняла Стиви, покачав головой. Действительно, белая смерть! Как смешно. Сладкое время от времени никому не повредит. Однако Стиви должна была признать, что в отношении ее продукции трудно придерживаться этого правила. Она была слишком хороша, чтобы не делиться своим талантом.

Кассандра намеренно не вмешивалась в разговор, заметила Стиви, спокойно принимая заказы и подавая напитки, но Стиви видела, каких усилий ей это стоило, по тому, как затвердела челюсть подруги и напряглись ее плечи.

– Я бы и близко не подпускала своих детей к этому месту. Это так же плохо, как заставлять их есть фастфуд. – Несносная мамаша бросила презрительный взгляд на одну из матерей, которая наклонила голову и, казалось, находила содержимое своей кофейной чашки чрезвычайно увлекательным.

– Но ведь это было только один раз, правда, Бев? – сказала робкая мама той, которую только что так резко осудили. – Я уверена, что ты больше никогда так не поступишь.

Бев решительно покачала головой.

– Это был единичный случай, день рождения кузины. С игровой зоной. Я не могла отказать. Кроме того, Клоду очень не понравилось. Он съел одну чипсину, простите, жареную картошку, а остальное оставил.

Даже Стиви, стоя за кухонной дверью, могла сказать, что Бев лжет сквозь свои идеальные, как у дантиста, тревожно-белые зубы. Она была уверена, что ребенок съел все до последней крошки и потребовал еще. Не то чтобы Стиви одобряла фастфуд (хотя она сама была неравнодушна к определенной пицце, особенно когда ее доставляли прямо к ее двери и ей не нужно было вылезать из пижамы и идти за ней), но время от времени такое можно себе позволить.

– Ты же не собираешься это есть? – прорычала Несносная мамаша.

Стиви прищурилась, пытаясь понять, что имела в виду женщина. А говорила она о «Религиозе» – два яруса нежных как перышко заварных пирожных, каждое из которых было наполнено шоколадным кремом и обильно полито кремом «Ганаш», тоже шоколадным. Завершала все башенка глазури из сливочного крема. Что с ними может быть не так?

– Э… – Женщина, которой до сих пор удавалось избежать внимания Несносной мамаши, уставилась в свою тарелку. Бедняжка была похожа на кролика, попавшего в свет фар.

– Вы бы лучше потребляли меньше калорий, не так ли? – Несносная мамаша была самой стройной из этой небольшой группы и явно гордилась этим фактом. Макияж ее был совершенен, как будто она собиралась на заседание совета директоров. «Может, так оно и было», – подумала Стиви. Возможно, отвозя детей в школу и забегая на минутку к друзьям (хотя Стиви не была уверена, что остальные считают ее другом, если судить по языку их тел), она предваряла день, наполненный важными деловыми решениями и встречами.

Несносная мамаша повернулась к Кассандре.

– У вас есть что-нибудь без глютена? О, и я не хочу, чтобы в нем был рафинированный сахар.

– Попробуйте одну из наших соленых булочек, – предложила Кассандра обманчиво приятным голосом. Стиви пожалела, что не видит лица своей помощницы: она бы поставила любые деньги на то, что на нем была нарисована фальшивая улыбка.

– Из чего она сделана? – Степень подозрительности в голосе Несносной мамаши была не больше, чем если бы Кассандра предложила ей съесть крысиный яд.

О нет, кстати о нежелательных вредителях, Стиви заметила, как Пегги пробирается по кондитерской, нацелившись на свое любимое место на подоконнике. По меньшей мере пять раз в день Стиви или Кассандре приходилось снимать кошку с подоконника и возвращать ее наверх. Стиви так и не выяснила, как кошка убегала из квартиры, но она знала, что животные не должны находиться в местах, где готовят и подают еду.

Сделав глубокий вдох, Стиви вошла в магазин, смахивая с рук муку.

– Здравствуйте, я Стиви, хозяйка. Могу сказать, что в своих блюдах я использую самые свежие ингредиенты. Пикантные булочки – отличный выбор: без глютена, а сыр – местный. Острый и насыщенный.

Несносная мамаша вздрогнула.

– Вы сказали «сыр»? Я хочу, чтобы вы знали, что у меня непереносимость лактозы. Вы пытаетесь меня убить?

«Я пытаюсь нарастить немного мяса на твои тощие кости», – хотела сказать Стиви, понимая, что при ближайшем рассмотрении стройность, которую она заметила издалека, больше напоминала Скелетора[7], чем модель «Vogue». Этой женщине не помешала бы чертовски хорошая еда.

– Должна признать, это немного сужает круг, – сказала Стиви. – Как насчет шоколадно-орехового шарика?