– Сейчас узнаете! Бедный Льюис подвергся новым испытаниями. Мальчики без конца кричали: «Одолжи-ка перламутровый ножик, Крыжовник!» – и тому подобные дразнилки, пока Льюис не отчаялся и не попросился домой. Мисс Крейн как могла утихомиривала ребят, но в ее отсутствие они еще больше обижали Льюиса. Знаете, у мальчиков довольно странные понятия о чести – они никогда не «бьют лежачего», но зато мучают его всевозможными мелкими пакостями так, что лежачий предпочел бы, чтобы его побили.
– Точно! – сказал Дэн.
– Все верно… – тихо подтвердил Нат.
Джек ничего не сказал, однако согласился, потому что тоже побывал на месте лежачего и сполна ощутил на себе холодное презрение ребят.
– Расскажите же дальше про бедного Льюиса, тетя Джо! Я уверена, что он не брал ножик, но хочу убедиться! – заволновалась Дейзи.
– Неделя шла за неделей – дело так и не прояснилось. Товарищи избегали Льюиса, и бедный мальчик едва не заболел от горя, которое сам себе причинил. Он решил больше никогда в жизни не врать и так старался, что мисс Крейн жалела его и помогала, поверив, что он не брал нож. Два месяца спустя торговец вернулся и с порога сообщил: «Представляете, мэм, ножик-то нашелся! Он завалился за подкладку чемодана, а когда я складывал новый товар – выпал! Я подумал – надо зайти к вам. Вы заплатили, так что держите!» Мальчики собрались вокруг, и при словах торговца им стало стыдно, они столь искренне просили прощения у Льюиса, что он простил. Мисс Крейн вручила ему нож, и он хранил его много лет в память о своей маленькой слабости, которая навлекла на него много бед.
– Интересно, почему, когда ешь за столом – все в порядке, а если тайком – живот болит? – задумался Пышка.
– Наверное, совесть влияет на пищеварение, – улыбнулась миссис Джо.
– Это он про огурцы! – сказал Нед под общий хохот – Пышка напомнил всем о забавном случае.
Несколько дней назад Пышка тайком съел два больших огурца и, мучаясь животом, поведал о горе Неду, умоляя помочь. Добросердечный Нед посоветовал поставить горчичники и погреть ноги утюгом – только в процессе перепутал и наложил горчичники на ноги, а утюг – на живот, оставив Пышку с мозолями на пятках и испорченной рубашкой.
– Такая интересная история. Можно еще? – попросил Нат, когда смех затих.
Не успела миссис Джо отказать ненасытным Оливерам Твистам, как в комнату вошел Роб, волоча за собой одеяло, и с умильным выражением на личике протопал прямиком к маме, как к спасительной гавани, сказав:
– Такой был шум! Я подумал – что-то случилось, и спустился проверить!
– Думаешь, я бы про тебя забыла, если бы что-то случилось? – спросила мать, стараясь сохранять строгий вид.
– Нет, но тебе хотелось бы видеть меня рядом, правда? – сказал маленький хитрец.
– Мне хотелось бы видеть тебя в кровати, иди спать, Робин!
– Каждый, кто вошел в комнату, должен рассказать историю, а ты не умеешь, так что беги скорее! – вмешался Эмиль.
– Еще как умею! Я Тедди столько их рассказал – и про медведей, и про луну, и про говорящих мошек! – возразил Робби, которому любой ценой нужно было остаться.
– Тогда начинай, иначе отнесу спать! – сказал Дэн.
– И начну! Дайте только подумать! – Роб вскарабкался на материнские колени в поисках защиты, а та заметила:
– Не спать по ночам – это наше семейное проклятье. Я тоже часами ворочалась в детстве. Мэг боялась пожаров, и я часто спускалась вниз якобы проверить – не загорелось ли чего, и неплохо проводила время в гостиной, совсем как мой негодный сын.
– Придумал! – заявил Роб – ему не терпелось доказать, что он достоин места в этом замечательном обществе.
Все, подавляя смех, смотрели и слушали, как Роб, угнездившись на маминых коленях, завернутый в яркое одеяльце, самым проникновенным образом рассказывает краткую, но трагическую сказку:
– У одной дамы был миллион детей, и среди них – один хороший мальчик. Она ему сказала: «Не ходи во двор!» А он пошел, упал в колодец и утонул.
– И все? – спросил Франц, когда Роб остановился перевести дыхание после столь длинной речи.
– Нет, еще не все! – Роб хмурил бровки, силясь ухватиться за вдохновение.
– Что сделала дама, когда он упал в колодец? – попыталась помочь сыну мать.
– О, она его вытащила, завернула в газеты и положила сушиться, чтобы потом достать семена и посадить его заново!
За неожиданным завершением истории последовал взрыв смеха, а миссис Джо, потрепав кудрявую голову сына, торжественно сказала:
– Сын мой, ты унаследовал талант великого рассказчика от своей матери. Тебя ждет слава!
– Значит, мне можно остаться? Это же была хорошая история? – воскликнул Роб, обрадовавшись оглушительному успеху.
– Можешь остаться, пока ешь двенадцать кукурузин! – разрешила мама, ожидая, что Роб проглотит лакомство одним махом.
Однако тот был не прост и перехитрил мать, медленно смакуя кукурузины по одной и наслаждаясь каждым мгновением.
– Расскажите еще историю, ведь Роб не доел! – попросил Деми, которому не хотелось терять драгоценное время.
– Я больше ничего не знаю… Разве что про ящик дров! – сказала миссис Джо, видя, что у Роба осталось еще семь кукурузин.
– Там будет про мальчика?