Маленькие мужчины

– Не сойти мне с этого места, как я тогда устыдился, – продолжил Сайлас, оживившись от воспоминания. – Разозлился, как черт, позабыл о ране и сражался, словно сумасшедший, пока граната не упала посередь нас и мы не полегли. Я не сразу очухался, а как открыл глаза, гляжу: битва закончилась, рядом бедняга Майор, еще хуже меня раненный. У меня-то что – нога поломана да пуля в плече, у того же… ох, жуткое дело… бок в клочья разодран осколком!

– Сайлас, что же ты сделал? – с сочувствием и интересом воскликнула Нэн, придвигаясь поближе к рассказчику.

– Подполз, попытался остановить кровь тем, что смог с себя стянуть одной рукой, да без толку… Он, бедняга, мучался, стонал, глядя на меня своими добрыми глазами, я думал – не выдержу! Помогал ему как мог, а солнце все припекало, и он стал язык высовывать. Я пополз было к ручью за водой, да не сдюжил – слишком был слаб, болен. В общем, бросил попытки и просто обмахивал коня шляпой. Теперь я вам про южанина расскажу, вы если услышите, как кто-то южан ругает, вспомните мою историю! Недалеко от нас лежал один бедолага в сером мундире – ему легкие прострелило, не жилец уже. Я ему свой платок дал, чтоб лицо прикрыл от солнца, а он поблагодарил меня: нам уж все равно было, кто на какой стороне воевал. Он увидел, как я над Майором горюю, да пытаюсь ему страдания облегчить, поднял на меня глаза – сам белый весь от боли, и говорит: «У меня вода во фляжке. Возьми, мне уже не нужна». Я б не взял за просто так, но у меня чуть-чуть бренди осталось, и я южанину споил. Ему лучше стало, и мне от этого тоже полегчало, будто сам выпил. Сам удивляюсь, как мало человеку надо! – Сайлас на мгновение перенесся в прошлое, заново переживая минуту единения, когда противники забыли о вражде и помогали друг другу, точно братья.

– А что с Майором? – нетерпеливо закричали дети, опасаясь худшего.

– Я вылил воду ему на язык, и животинка благодарна была без всякой меры! Да толку-то… мучился он очень, и я не стерпел. Непросто было, но я из милосердия это сделал. Уверен, он меня простит.

Сайлас, кашлянув, замолчал, а Дейзи, посмотрев в суровое лицо, подошла ближе и положила ладошку на колено работника.

– Что вы сделали? – спросил Эмиль.

– Застрелил.

Слушатели разом ахнули, признав Майора героем и сочувствуя его трагической гибели.

– Да, застрелил, чтоб не мучился. Потрепал по холке, сказал «прощай», положил его голову на травку, глянул последний раз в глаза и выстрелил в голову. Я хорошо прицелился, он даже не вздрогнул! Я рад был, понятное дело, что конек мой отстрадал свое, но… честно признаться – ревел белугой на его шее. Стыд и срам! – Сайлас вытер глаза рукавом, расчувствовавшись от воспоминаний о верном Майоре, а также от всхлипов Дейзи.

С минуту стояла тишина, потому что мальчики прониклись историей не меньше нежной Дейзи, хоть и не плакали.

– Вот бы мне такого коня!.. – пробормотал Дэн.

– Южанин тоже умер? – с волнением спросила Нэн.

– Не сразу. Он пролежал день и ночь, потом ребята пришли подбирать раненых. Понятное дело, хотели меня первого, да я-то и подождать мог, а у южанина каждая минута была на счету – ну я их и упросил его взять. У него уж сил не было, но он руку мне протянул и сказал: «Спасибо, друг!» – это его последние слова были – он через час помер в больничной палатке.

– Как вы, наверное, рады, что были к нему добры! – заметил Деми, впечатленный историей.

– Ну да, эта мысль меня утешала, пока я там лежал в одиночестве, обняв за шею беднягу Майора, и смотрел, как луна всходит. Хотел похоронить животинку по всем правилам, но где уж мне… Отрезал прядку с гривы, до сих пор храню! Хочешь покажу, девочка?

– Да, пожалуйста! – ответила Дейзи, утирая слезы.

Сайлас достал свой старый «бумажник» – так он называл потертый футляр, и вынул из внутреннего кармашка коричневую бумажку, в которую был завернут пучок белого конского волоса. Он лежал на широкой ладони Сайласа, и дети смотрели неподвижно и молча – никто не шутил и не болтал, чтя любовь Сайласа к доброму коню Майору, пронесенную через года.

– Прекрасная история, мне очень понравилась, хоть я и плакала! Спасибо, Сай! – Дейзи помогла Сайласу свернуть и убрать на место маленькую реликвию, Нэн набила карманы работника воздушной кукурузой, а мальчики на все лады расхваливали его рассказ, в котором, по их глубокому убеждению, героически повел себя не только конь Майор.

Сайлас удалился, польщенный теплым приемом. Маленькие заговорщики остались обсуждать его рассказ, ожидая следующую жертву. Ею оказалась миссис Джо, которая заглянула снять с Нэн мерку для нового фартука. Как только она зашла, дети обступили ее, сообщив, что каждый вошедший обязан развлечь их историей. Миссис Джо, улыбнувшись новой выдумке, сразу же согласилась – она давно прислушивалась к радостному гулу детских голосов и с удовольствием присоединилась к веселью, чтобы отвлечься от грустных мыслей о сестре Мэг.

– Я первая мышка, которую вы поймали, лукавые коты в сапогах? – спросила она, устроившись в большом кресле, обложенная угощениями и окруженная счастливыми лицами.