Маленькие мужчины

– Захочу – буду! – ответила Нэн, быстро развеяв представления будущего мужа о силе влияния на жену.

– Тогда ты больше не моя невеста!

– Ну и ладно!

– Нэн, я-то думал, что нравлюсь тебе! – с нежным упреком воскликнул Томми.

– Ничуть не нравишься, если обращаешь внимание на насмешки Джека.

– Тогда забирай свое кольцо, я больше не буду его носить! – Томми стянул с пальца кольцо из лошадиного волоса, которое Нэн подарила ему в знак любви в обмен на колечко из усиков краба.

– Я подарю его Неду! – последовал жестокий ответ. Неду тоже нравилась миссис Прыг-скок, и он надарил ей прищепок, коробочек и катушек на много лет вперед.

– Ничего себе! – воскликнул Томми, не зная, как еще выразить накатившую на него тоску. Он выпустил руку Нэн и, крайне возмущенный, удалился, предоставив невесте нести вилки в одиночестве, за что вскоре поплатился – коварная Нэн заставила его еще больше страдать от ревности.

Камин почистили, яблоки подрумянивались у огня, орехи весело подпрыгивали на раскаленной лопатке, а кукуруза отчаянно лопалась в чугунной темнице. Дэн колол лучшие грецкие орехи, все смеялись и болтали под завывание ветра и стук дождя.

– Что общего у головы Билли и ореховой скорлупы? – спросил Эмиль, на которого иногда находила охота недобро пошутить.

– Там пусто! – поддержал шутку Джек.

– Так не честно! Нельзя смеяться над Билли, он же не может ответить! – воскликнул Дэн, сердито расколов орех.

– Что общего у Блейка со сверчком? – спросил миротворец Франц, заметив, как надулся Эмиль и нахмурился Дэн.

– Оба пиликают! – ответил Джек.

– Что общего у Дейзи с пчелкой? – воскликнул Нат, который уже давно размышлял над этим вопросом.

– Она тоже королева улья? – предположил Дэн.

– Нет.

– Она милая?

– Пчелы не милые!

– Тогда я сдаюсь!

– Она готовит сладости, всегда трудится и любит цветы! – выпалил Нат, а Дейзи зарделась, как пион, от комплиментов.

– Что общего у Нэн с осой? – спросил Томми, сердито глядя на Нэн, и, не дав никому шанса подумать, ответил:

– Она не делает сладостей, от нее куча шуму, и она жалится, как сумасшедшая!

– Томми злится, время веселиться! – поддразнил Нед, а Нэн, вскинув голову, быстро ответила:

– Что общего у Тома с чайником?

– Он часто кипятится! – Нед с ехидным смешком протянул Нэн почищенный орешек. Томми показалось, что он сейчас лопнет от гнева, как кукурузина в чугунке.

Видя, что шутки становятся все менее умными и все более злыми, Франц вновь попытался исправить ситуацию:

– Давайте так: кто входит в комнату, должен рассказать нам историю! Кто бы он ни был! Будем ждать, кто первый зайдет!

Все согласились, и долго ждать не пришлось: в холле раздались тяжелые шаги, и в дверях появился Сайлас с охапкой дров. Встреченный дружным криком, он стоял с непонимающей улыбкой на широком смуглом лице, пока Франц не объяснил, отчего такой шум.

– Вот еще! Не умею я рассказывать! – возмутился Сайлас и, сложив дрова, собрался уходить, однако мальчишки напали на него, усадили и, смеясь, удерживали на месте, шумно требуя историю, пока добродушный гигант не уступил.

– Я только одну знаю… про лошадь… – сказал он, польщенный вниманием.

– Расскажи! Расскажи! – закричали дети.

– Ну… – начал Сайлас, отклоняясь на спинку стула и заправив большие пальцы в проймы жилетки. – Во время войны пошел я, значится, служить, и повидал всякого. Конь у меня был первоклассный, Майором звали… Любил я его, будто человека! Не красавчик, зато добряк, каких еще поискать! В первую нашу битву он преподал мне урок, который я век не забуду и вам расскажу. Малым детям незачем представлять битву – шум, суета, жуть, что творится! Словами не описать, но, признаюсь честно: я поначалу растерялся и не знал, куда податься. Приказали нам, значится, нападать, мы полетели вперед – тех, кто упал, не подбирали… Меня в руку ранило и из седла вышибло – уж не знаю как. Остался я среди мертвых да раненых, а остальные дальше поскакали. Ну я поднялся, оглядываюсь, Майора высматриваю. Думаю – нет нигде, наверно решил, что с него хватит. Ну поковылял я тихонько к лагерю, и тут – знакомое ржание. Обернулся, а там – Майор смотрит издалека, будто спрашивает, чего я там застрял. Я свистнул, он и прибежал, как его учили. Ну залез я еле-еле – рана-то на руке кровоточит, поеду-ка, думаю, в лагерь. Трясло меня, точно осиновый лист, – так со многими в первой битве бывает. Но нет, сэр! Майор похрабрей меня оказался, он с места не сдвинулся – на дыбы встает, пританцовывает, фырчит, будто ошалел от пороха и грохота. Я уж старался его заставить, да не смог – сдался сам. И что ж, вы думаете, сотворил этот зверь? Развернулся и пулей в битву!

– Молодец! – возбужденно воскликнул Дэн.