Маленькие мужчины

– Да, – со вздохом согласился Пышка и, положив запретный плод в карман, пошел отдать подарок Бесс, заслужив улыбку и позволение погулять с ней по саду.

– Сердце Пышки наконец взяло верх над желудком, и Бесс вознаградит его за труд! – сказала миссис Джо.

– Счастлив человек, способный спрятать соблазн в карман и научиться самоотречению у такой очаровательной маленькой наставницы, – добавил мистер Баэр, когда дети прошли мимо окна: лицо Пышки светилось от удовольствия, а Златовласка с вежливым интересом рассматривала сахарную розу, хоть ей больше нравились настоящие цветы, «котолые кусьно пахнут».

Когда за принцессой приехал отец, поднялся всеобщий плач и градом посыпались прощальные подарки, увеличив багаж настолько, что мистеру Лори пришлось послать за большой каретой, куда с трудом поместили белых мышей, торт, коробочку с ракушками, яблоки, кролика, отчаянно брыкающегося в мешке, большой вилок капусты кролику на обед, бутыль с мелкими рыбешками и огромный букет. Прощание было трогательным: Принцесса сидела за столом в холле, окруженная подданными. Она поцеловала двоюродных сестру и брата, протянула ручку остальным мальчикам, которые осторожно пожали ее, не пряча чувств и не скупясь на ласковые слова.

– Приезжай поскорее, дорогая! – шепнул Дэн, прикрепляя на шляпку девочки самого красивого золотисто-зеленого жука.

– Только не забывай меня, Принцесса! – напутствовал обаятельный Томми, последний раз погладив прекрасные волосы.

– Я приеду к вам на следующей неделе, и тогда мы увидимся, Бесс! – сказал Нат, утешаясь этой мыслью.

– Пожми мне руку! – воскликнул Джек, протягивая гладкую ладонь.

– Это на память! Очень хорошие! – сказали Дик и Долли, преподнося два очередных свистка, не догадываясь о том, что предыдущие семь сгорели в кухонной печке.

– Моя дорогая! Я сейчас же начну шить тебе закладку, а ты потом храни ее всю жизнь! – сказала Нэн, тепло обнимая девочку.

Однако из всех провожающих бедный Билли был самым неутешным, мысль о том, что действительно пора расстаться, оказалась для него невыносимой, и он, рухнув к ногам, обутым в маленькие голубые туфельки, в отчаянии забормотал:

– Не уезжай! Не надо!

Златовласка, растроганная внезапным проявлением чувств, наклонившись, подняла голову мальчика и сказала своим нежным голоском:

– Не плачь, Билли! Я тебя поцелую и сколо велнусь!

Обещание утешило Билли, и он поднялся с улыбкой, гордясь внезапно оказанной ему честью.

– И меня! И меня! – зашумели Дик и Долли, сочтя, что и их преданность достойна награды. Остальные тоже претендовали на ее милость. Веселые добрые лица ребят так растрогали принцессу, что она распростерла ручки, заявив с невиданной щедростью:

– Я всех поцелую!

Преданные мальчишки обступили хорошенькую подружку, как пчелы цветок, и принялись целовать, впрочем, не забывая об осторожности, и какое-то время в общей сутолоке виднелась лишь макушка ее шляпки. Затем отец вызволил Бесс, и она отбыла, улыбаясь и махая ручкой сидящим на заборе мальчикам, которые кричали, точно стая цесарок: «Возвращайся! Возвращайся!» пока она не скрылась из виду.

Все скучали по Златовласке, и каждый чувствовал в глубине души, что, соприкоснувшись с этим нежным и милым созданием, стал чуточку лучше. Маленькая Бесс будила в мальчиках благородство, потребность любить, восхищаться и защищать, вызывала нежность и уважение. Наверное, в сердце каждого мужчины сохранился чистый образ девочки, изменившей его навсегда. Поселился этот образ и в сердцах маленьких мужчин Пламфилда. Они тоже начали меняться под его мягким влиянием, не стыдясь следовать туда, куда вела их маленькая женская ручка.

Глава четырнадцатая Дамон и Финтий [19]

Миссис Баэр была права, затишье было временным, буря надвигалась, и уже через два дня после отъезда маленькой Бесс жизнь в Пламфилде буквально перевернулась с ног на голову.

Началось все с куриц Томми, потому что, если бы упрямые несушки не откладывали столько яиц, Томми не смог бы их продавать и не заработал бы много денег. Деньги – это зло, однако мы совершенно не можем обходиться без них. Томми уж точно не мог и тратил заработанное так безрассудно, что мистер Баэр настоял, чтобы он завел сберегательную кассу, подарив ему прекрасную копилку: замечательный жестяной домик с именем Томми на двери и высокой трубой, куда полагалось кидать монетки, чтобы они соблазнительно позвякивали внутри, пока не будет дано разрешение открыть маленький люк в полу.

Домик очень быстро потяжелел, Томми остался доволен инвестициями и уже чего только не запланировал купить на свои сбережения. Он вел подсчет вносимых сумм, и ему пообещали, что банк можно будет открыть, когда накопится пять долларов, при условии, что он потратит деньги с умом. Не хватало лишь одного доллара, и в тот день, когда миссис Джо заплатила Томми за четыре дюжины яиц, он ужасно обрадовался и побежал в амбар, чтобы продемонстрировать блестящие монетки Нату, который тоже откладывал на долгожданную скрипку.