Маленькие мужчины

– Давай, – сказал немногословный Дэн, и мальчики вскарабкались на дерево.

– Почему листья березы колышутся сильнее, чем листья других деревьев? – спросил любознательный Деми, уверенный, что Дэн знает ответ на любой вопрос.

– Они крепятся по-другому. Видишь, какой черешок – длинный и изогнутый, поэтому и раскачивается при малейшем дуновении ветра, а у вяза черешки прямые и короткие, вот и держатся прочней.

– Как интересно! А это что? – Деми поднял ажурную веточку, которую срезал, чтобы украсить комнату.

– Акация. Она сворачивается, если чуть тронешь. Проведи пальцем посередине, и листик сложится, – сказал Дэн, изучая кусочек слюды.

Деми попробовал, и листики сложились пополам.

– Здорово! Расскажи про остальные! Эти что делают? – спросил Деми, взяв новую ветку.

– Питают шелковичных червей, которые живут на тутовых листьях, пока не сбрасывают кокон. Однажды я оказался на заводе по производству шелка, там были комнаты сплошь в полках, заваленных листьями, и черви ели их очень быстро, даже шорох стоял. Некоторые так много съедали, что умирали. Это надо Пышке рассказать! – Дэн, рассмеявшись, взял камень, поросший лишайником.

– А это листья коровяка! Феи используют их в качестве одеял! – добавил Деми, который не до конца расстался с верой в маленьких человечков в зеленых одеждах.

– Будь у меня микроскоп, я б тебе показал кое-что получше фей! – сказал Дэн, усомнившись про себя, что когда-нибудь станет обладателем вожделенного сокровища. – Я знал одну старушку, которая сшила из листьев коровяка чепец и носила его, так как у нее была сыпь на лице.

– Смешно! Это твоя бабушка?

– У меня нет бабушки. Просто смешная старушка, она жила одна в покосившемся доме и держала девятнадцать кошек. Люди называли ее ведьмой, но это неправда, хоть выглядела она, как пугало. Она была добрая, пускала в дом и позволяла погреться у огня, когда меня прогоняли из ночлежки.

– Ты жил в ночлежке?

– Иногда. Но я о другом говорил… – Дэн резко оборвал непривычно длинную для себя речь.

– Расскажи, пожалуйста, о котах! – попросил Деми, пожалев о нетактичном вопросе.

– Да что рассказывать?.. Котов у нее было много, она сажала их на ночь в бочку, а я иногда выпускал, тогда она ругалась, ловила их и засовывала обратно, те шипели и орали, как дикие.

– Она их не обижала? – от души посмеявшись, спросил Деми.

– Наверное, нет… Эта чудачка собрала всех больных и бродячих кошек в городе – если кому нужен был кот, он шел к старой мамаше Веббер – там коты всех цветов и пород, выбирай любого! И брала она всего девять пенсов, для нее главная радость, чтобы кошечки нашли себе дом.

– Хотел бы я посмотреть на мамашу Веббер! Можно будет к ней зайти, если я вдруг окажусь рядом?

– Она умерла. Все мои умерли, – коротко ответил Дэн.

– Прости! – Деми посидел молча, не зная, какую тему можно завести теперь. Ему было неловко говорить о покойной даме, но ужасно любопытно узнать про котов, поэтому он, не выдержав, тихо спросил:

– А больных она лечила?

– Иногда. Одна кошка сломала лапу, мамаша Веббер привязала лапу к палке, и конечность зажила; у другой кошки случались припадки, и старушка отпаивала ее зельями, пока не прошло. Иногда кошки умирали, и тогда старушка их хоронила, а неизлечимо больных убивала, так чтоб не больно.

– Как это? – спросил Деми – ему определенно нравилась чудная старушка, о которой даже суровый Дэн рассказывал с мечтательной улыбкой.

– Есть один способ: одна добрая дама дала старушке специальный препарат и отправляла к ней собственных питомцев, если их нельзя было вылечить. Мамаша клала губку, пропитанную эфиром, в старый ботинок и засовывала туда голову кошки. Эфир мгновенно усыплял животное, а потом его топили в теплой воде – пока не проснулось.

– Надеюсь, кошки ничего не чувствовали! Расскажу Дейзи. Ты столько всего интересного знаешь, правда? – сказал Деми, размышляя о богатом опыте мальчика, который не раз сбегал из дома и жил один в большом городе.

– Иногда кажется, что даже слишком…

– Почему? Ты хотел бы о чем-то забыть?

– Хотел бы.

– Почему так сложно управлять собственным умом? – заметил Деми, обхватив руками колени и глядя в небо в поисках ответа на любимый философский вопрос.

– Чертовски… то есть очень сложно! – согласился Дэн и закусил губу – запретное слово вырвалось помимо его воли, а в присутствии Деми он старался быть особенно осторожным.

– Я притворюсь, что ничего не слышал, ты больше не будешь ругаться – я уверен!

– Я постараюсь! Это одна из вещей, которую мне хотелось бы забыть. Слежу-слежу за языком, и все зря… – загрустил Дэн.

– И вовсе не зря! Ты ругаешься вполовину меньше, чем раньше, и тетя Джо тобой довольна, она говорит – от дурной привычки трудно избавиться.

– Правда? – оживился Дэн.

– Тебе нужно убрать ругательства в ящик – так я поступаю со своими недостатками!

– Как это? – Дэн посмотрел на Деми почти столь же заинтересованно, как на майского жука.