Маленькие женщины

Однако Джо просто перевернула предательскую подушечку и сказала, постаравшись, чтобы ее голос звучал повеселее:

– Да нет же, ведь мне помогали и папа, и мама, да и любимые малыши меня очень утешали. И мысли о том, что вы с Эми благополучны и счастливы, помогали легче переносить здешние беды. Порою я чувствую себя одинокой, но, признаюсь, мне это только на пользу и…

– Вы никогда больше не будете одинокой, – прервал ее Лори, обхватив одной рукой, словно желая защитить от всяческого зла. – Мы с Эми не сможем без вас обойтись, так что вам придется приходить и учить «детей» вести дом и делить с нами все пополам, как мы делали прежде, и позволить нам ласкать вас и баловать, и все вместе мы будем замечательно счастливы и дружны.

– Если я не буду вам мешать, это было бы чудесно. Я снова начинаю чувствовать себя совсем молодой, кажется, все мои несчастья каким-то образом отлетели прочь. Вы всегда умели меня утешить, Тедди. – И Джо прижалась лбом к его плечу, как она сделала много лет назад, когда болела Бет и Лори предложил ей «держаться за него».

Он посмотрел на нее, подумав, что и она, видимо, вспоминает то время, но Джо улыбалась своим мыслям, словно и вправду с его приездом все ее беды отлетели прочь.

– А вы все та же Джо, минута – и вы роняете слезы, другая – и вы уже смеетесь. Но теперь у вас довольно коварный вид. В чем дело, бабуля?

– А мне интересно бы знать, как вы с Эми уживаетесь?

– Как ангелы!

– Да, разумеется. Но кто из вас правит?

– Не стану скрывать от вас, что сейчас правит Эми, во всяком случае, я позволяю ей так думать, знаете, ведь ей это приятно. А со временем мы станем меняться ролями, потому что, как говорится, брак наполовину уменьшает твои права, но вдвое увеличивает твои обязанности.

– Это продолжится, как началось, и Эми будет править вами до скончания дней.

– Ну, она делает это столь нечувствительно, что я и не думаю слишком уж возражать. На самом деле мне это даже нравится, она так нежно и мило обернет тебя вокруг своего пальчика, намотает, как шелковую нить на клубок, а ты при этом почувствуешь себя так, словно тебе оказывают большую услугу.

– Надо же мне было дожить до того, чтобы увидеть вас жениным подкаблучником, да еще и наслаждающимся этим состоянием! – вскричала Джо, воздев руки к небу.

Замечательно было видеть, как в ответ на такую инсинуацию расправил плечи Лори и как он улыбнулся мужественно-презрительной улыбкой, а затем произнес своим самым «высокомерно-аристократическим» тоном:

– Эми слишком хорошо воспитана для того, чтобы так править, да и я не из тех мужчин, что готовы так подчиняться. Мы с женой слишком уважаем самих себя и друг друга, чтобы стать тиранами или затевать ссоры.

Джо это очень понравилось, она сочла, что новое чувство собственного достоинства Лори очень к лицу, однако ей казалось, что ее мальчик слишком быстро становится мужчиной, и к ее чувству удовольствия примешивалось сожаление.

– Я уверена, что так все и будет. Вы с Эми никогда не ссорились, как, бывало, мы с вами. Эми – солнце, а я – ветер, как в басне Лафонтена, и солнце, что вы, конечно, помните, гораздо лучше управлялось с человеком, чем ветер.

– Ну, Эми может и бурю человеку устроить, а не только ему сиять, – рассмеялся Лори. – Я от нее такую отповедь в Ницце получил! Слово даю, это было во много раз хуже любой вашей выволочки, просто что-то из ряда вон выходящее! Когда-нибудь все вам про это расскажу, Эми-то сама не скажет: ведь после того, как она заявила, что презирает и стыдится меня, она взяла да и отдала свое сердце этому презренному ничтожеству и вышла за него замуж.

– Какая низость! Ну, если она станет с вами дурно обращаться, приходите ко мне. Я за вас заступлюсь.

– Похоже, что я в этом очень нуждаюсь, не правда ли? – спросил Лори, поднимаясь и принимая вдруг совершенно иной вид – уже не внушительный, а восторженный, поскольку послышался голос Эми:

– Где она? Где моя дорогая старшенькая Джо?

В комнате появилась целая толпа родственников, все обнимались, целовались и, оторвавшись друг от друга, снова бросались обниматься и целоваться и лишь после нескольких бесплодных попыток бродяжек наконец усадили, чтобы как следует их разглядеть и ими восхититься. Мистер Лоренс, как всегда, здоровый и крепкий, подобно молодым, значительно изменился к лучшему после поездки за границу, ибо его раздражительность, казалось, почти прошла, а старомодная любезность обрела некий лоск, отчего стала еще доброжелательнее, чем прежде. Приятно было видеть, как он сияет, глядя на «моих детей», как он называл юную пару. Еще приятнее было видеть, с какой любовью выполняет Эми «дочерний долг» по отношению к старому джентльмену, чем она совершенно покорила его сердце, и наблюдать, как неустанно Лори крутится возле них обоих, словно не может наглядеться на столь прелестную картину.