Маленькие женщины

После этого, не дожидаясь ответа, добрый священник вознес истовую молитву, а Дан вслушивался в нее, как еще не вслушивался никогда; одиночество, слова умирающего, внезапно всколыхнувшееся в душе добро – как будто светлый ангел спустился с небес, чтобы спасти его и утешить. После той ночи в Дане произошла перемена, хотя знал об этом один только капеллан: для остальных он оставался прежним молчаливым, суровым, неразговорчивым узником, который, повернувшись спиной и к плохому и к хорошему, находил удовольствие в одних лишь книгах, которые приносил ему его друг. Очень медленно – так упорная капля точит камень – человек этот своим терпением и добротой завоевал доверие Дана, и под его водительством тот начал подниматься из Долины Унижения к горам, откуда сквозь тучи можно разглядеть Град Небесный, к которому рано или поздно направляют истосковавшиеся глаза и изможденные стопы все паломники. Много было неверных шагов, много борений с великаном Отчаяние и с ярым Аполлионом, много мрачных часов, когда жизнь делалась в тягость и хотелось одного – совершить побег вслед за Мейсоном. Но пожатие дружеской руки, звук братского голоса, неутоленное желание искупить прошлые ошибки ради лучшего будущего и завоевать право вновь увидеть свой дом помогали бедняге Дану справляться со своей нелегкой задачей. А старый год тем временем клонился к закату, и на пороге дожидался новый, чтобы с его приходом перевернуть страницу в книге, по которой Дан сейчас учил самый непростой урок.

В Рождество он так тосковал по Пламфилду, что исхитрился отправить туда весточку, дабы подбодрить встревоженные сердца друзей и успокоить собственное. Он написал Мэри Мейсон – она жила в другом штате – и попросил отправить по почте вложенное письмо. В нем говорилось только, что он здоров и очень занят, отказался от мысли о ферме, у него другие планы, о них позднее; домой, скорее всего, до осени не вернется, писать часто не сможет, но все у него хорошо, он шлет всем любовь и поздравления с Рождеством.

А потом он вернулся к своей одинокой жизни и попытался выплатить все долги, как подобает мужчине.

Глава тринадцатая. Нат и Новый год

– От Эмиля я пока вестей не жду, Нат пишет регулярно, а вот где Дан? После его отъезда всего три послания. Он, с его-то энергией, уже мог бы скупить все фермы в Канзасе, – заметила однажды утром миссис Джо, когда принесли почту, но ни на открытке, ни на конверте опять не оказалось размашистого почерка Дана.

– Ты же знаешь, он пишет редко: сделает дело – и приедет домой. Похоже, для него месяцы и годы не имеют значения; полагаю, он бродит где-то в глуши, позабыв о времени, – ответил мистер Баэр, внимательно читавший одно из длинных писем Ната из Лейпцига.

– Да, но он обещал сообщать мне о своих успехах, а Дан, если есть возможность, всегда держит слово. Боюсь, с ним что-то неладно.

И миссис Джо, чтобы утешиться, погладила по голове Дона, который подошел, услышав имя хозяина, и поднял на нее свои глаза, полные почти человеческих ума и тоски.

– Не волнуйся, мумуля, с этим ничего не случится. Явится, как миленький, возникнет в один прекрасный день на пороге: в одном кармане – золотоносная шахта, в другом – прерия, а сам бодрый как огурчик, – пообещал Тед, которому очень не хотелось возвращать Окту законному владельцу.

– Может, он отправился в Монтану и передумал заводить ферму. Мне показалось, ему больше нравится среди индейцев. – Роб, помогавший маме с корреспонденцией, заодно помог ей рассеять тревоги.

– Всей душой на это надеюсь, потому что так для него лучше. Вот только я убеждена: он рассказал бы нам о перемене планов, да и за деньгами бы прислал тоже. Нет, нутром чую: что-то не так, – заявила миссис Джо, похожая в своем утреннем чепце на величественную судьбу.

– Значит, мы скоро об этом услышим. Дурные вести не лежат на месте. Не расстраивайся раньше времени, Джо, лучше послушай, какой молодец у нас Нат. Я понятия не имел, что у него найдутся иные интересы, кроме музыки. Мой добрый приятель Баумгартен помог ему освоиться, и все будет хорошо, если он не потеряет головы. Славный он паренек, вот только неопытный, а Лейпциг для человека беспечного полон ловушек. Да поможет ему Бог!

И профессор зачитал восторженный рассказ Ната о музыкальных и литературных вечерах, которые он посетил, о красоте оперы, доброте его новых друзей, радостях обучения под руководством такого педагога, как Бергман, надеждах на стремительный профессиональный рост и бесконечной благодарности тем, кто открыл перед ним этот зачарованный мир.

– Да, вот это утешает и обнадеживает. Я еще до того, как Нат уехал, подозревала, что у него есть скрытые таланты: он настоящий мужчина и строит такие прекрасные планы, – довольным голосом произнесла миссис Джо.

– Посмотрим. Урок он, вне всякого сомнения, получит, – и это пойдет ему на пользу. В юности такое происходит со всеми. Надеюсь, наш школяр с честью пройдет испытание, – с мудрой улыбкой отвечал профессор, вспомнив собственные студенческие деньки в Германии.