Маленькие женщины

Нат с благодарностью согласился на оба предложения – принимать помощь от женщин ему казалось менее унизительно, чем от представителей собственного пола. Этих доходов хватит на скудное существование, а поденная музыкальная работа позволит продолжить учебу. Радуясь успеху своего нехитрого плана, доброжелательные соседки удалились, подбодрив его словами и рукопожатиями, – лица их засветились свойственным женщинам удовольствием, когда Нат запечатлел по поцелую на их увядших щеках – более ему было нечем отплатить за помощь и доброту.

Удивительно, насколько ярче показался ему мир после, ибо надежда бодрит сильнее вина, а добрые намерения – цветы столь же свежие, что и бутоны на розовом кусте, которые заполнили комнату дивным ароматом, когда Нат пробудил в ней эхо звуками милой старинной мелодии, обретя, как и всегда, утешение в музыке, которой пообещал отныне служить даже преданнее прежнего.

Глава четырнадцатая. Спектакли в Пламфилде

Поскольку скромному летописцу семейства Марч не удастся написать ни одной истории, в которой не упоминался бы театр – как вот ненаглядная наша мисс Янг[409] не может не включить в каждый из своих занимательных рассказов штук двенадцать-четырнадцать детей, – примем это за данность и поднимем себе настроение, испорченное описанными выше событиями, послушав рассказ о рождественских спектаклях в Пламфилде; дело в том, что они повлияли на судьбу нескольких наших персонажей, а значит, опустить их нельзя.

При строительстве колледжа мистер Лори добавил к проекту небольшой очаровательный театр, в котором проходили не только спектакли, но еще и декламации, лекции, концерты. На занавесе был изображен Аполлон, окруженный музами: дабы почтить того, кто пожертвовал деньги на строительство, художник придал богу явственное сходство с нашим знакомцем – всем остальным это показалось отличной шуткой. Все здешние таланты – примы, члены труппы, оркестранты и декораторы – были доморощенными, однако на милой уютной сцене давали просто замечательные представления.

Миссис Джо уже довольно давно задумала поставить пьесу, которая превосходила бы модные тогда переводы с французского: они представляли собой безалаберную смесь пышных нарядов, фальшивых чувств и неостроумных шуток, лишенных всякой естественности. Легко задумывать пьесы, полные выспренних монологов и трагических ситуаций, куда труднее их писать, а потому миссис Джо удовольствовалась несколькими сценами из скромной жизни, в которых смешалось комическое и патетическое, а поскольку персонажей она создавала, имея в виду конкретных актеров, у нее были все основания полагать, что это скромное начинание покажет: истина и простота еще не полностью утратили способность очаровывать. Мистер Лори оказывал ей помощь, и, дав друг другу прозвища Бомонт и Флетчер[410], они с большим удовольствием осуществляли совместный замысел, причем познания Бомонта в области театрального искусства с большой пользой смиряли слишком бурные порывы пера Флетчера; в итоге они могли похвастаться тем, что итогом их эксперимента стало дельное и ладное произведение.

Все было готово; последние репетиции, метания оробевших актеров, поиски пропавшего реквизита и установка декораций придали живость празднованию Рождества. Из леса принесли остролист и еловые ветки, из оранжереи на Парнасе – цветущие растения, а флаги всех стран приветствовали приглашенных гостей, самым почетным из которых считалась мисс Камерон – она честно сдержала свое обещание. Оркестранты с необычайным тщанием настраивали свои инструменты, рабочие сцены старались создать на ней как можно более элегантную обстановку, суфлер героически занял место в своем душном закутке, а актеры одевались – дрожащие руки роняли булавки, а с мокрых лбов облетала пудра. Бомонт и Флетчер поспевали повсюду, понимая, что на кону их литературная репутация, ибо приглашены были многочисленные дружественные критики, а репортеров, привязчивых, как мошкара, вообще невозможно отогнать ни от какого земного события, будь то смертное ложе великого человека или выставка уродцев.

– Приехала? – Этот единственный вопрос не сходил со всех языков за кулисами, и, когда Том, исполнявший роль старика, с риском для жизни просунул свои почтенные ноги за рампу и возгласил, что видит на почетном месте очаровательную головку мисс Камерон, всех охватил дружный трепет, а Джози с прерывистым вздохом объявила, что впервые в жизни боится выходить на сцену.

– Давай я тебя тряхну как следует, – предложила миссис Джо, растрепанная до невообразимости после своих разнообразных трудов – она запросто могла бы исполнить роль Мэдж Уайлдфайер[411] без всяких дополнительных лохм и лохмотьев.

– Успеешь собраться с мыслями, пока мы выступаем. Мы-то – актеры бывалые, и бровью не поведем, – ответил Деми, кивнув в сторону Элис, которая стояла совершенно готовая: в миленьком платье и с необходимым реквизитом в руках.