Маленькие женщины

Впрочем, и у них сердечки бились быстрее обычного – об этом свидетельствовали румянец на щеках, горящие глаза и трепетание под кружевами и бархатом камзолов. Им предстояло открыть вечер веселой сценкой, которую они разыгрывали и раньше, причем с большим успехом. Элис была высокого роста, темноволосая и темноглазая; здоровье, добронравие и ум придавали красоту ее личику. Сегодня она была просто загляденье: парча, плюмаж и пудра маркизы очень шли к ее статной фигуре; а Деми в своем придворном костюме, при шпаге, треуголке и в пудреном парике, представлял из себя весьма галантного барона. Джози исполняла роль служанки и безупречно подходила к этой роли: этакая смазливая, бойкая и любознательная французская субретка. В пьеске только и было, что эти три персонажа, поэтому ее успех зависел от того, с какой одушевленностью и мастерством будут переданы настроения сумасбродных любовников: диалоги у них были харáктерные и остроумные, а вся постановка задумывалась в духе того куртуазного периода, к которому относилась.

Далеко не все опознали бы сдержанного Джона и усердную Элис в развязном джентльмене и кокетливой даме – зрители покатывались от хохота, наблюдая за их эскападами, а изумительные костюмы, естественность и грация юных актеров произвели настоящий фурор. Джози досталась весьма важная роль – она подслушивала под дверью, заглядывала в записки и появлялась на сцене в самые неподходящие моменты, высоко задрав нос, засунув руки в карманы передника, причем вся ее фигурка дышала любопытством, от самого верхнего бантика на щеголеватом капоре до красных каблучков туфелек. Все шло гладко: капризная маркиза, вволю поиздевавшись над своим воздыхателем-бароном, признала себя побежденной в битве остроумия и как раз протягивала ему руку, которую он честно завоевал, как вдруг раздался зловещий треск – тяжелая боковая декорация качнулась и едва не упала на Элис. Деми заметил это, прянул вперед, подхватил конструкцию и поддержал, современным Самсоном приняв на спину целую стену дома. Опасность миновала в долю секунды, и Деми собирался уже произнести свой финальный монолог, но тут взбудораженный юный машинист сцены, который взлетел на стремянку, чтобы все поправить, нагнулся вперед, чтобы прошептать: «Все в порядке» – и вызволить Деми, застывшего в позе орла; при этом из кармана у него выскользнул молоток и упал прямиком на обращенное к нему снизу лицо, нанеся ошеломительный удар и в буквальном смысле вышибив у барона из головы его роль.

Занавес стремительно опустили, лишив зрителей возможности насладиться умилительной сценкой, не предусмотренной сценарием, ибо маркиза кинулась останавливать кровь с испуганным криком:

– Ах, Джон! Ты ранен! Обопрись на меня!

Что Джон в первый момент и осуществил не без радости – в глазах у него слегка помутилось, однако он отчетливо сознавал, как нежно прикасаются к нему заботливые пальцы, какая тревога отражается на оказавшемся совсем рядом личике; вместе они сообщили ему нечто такое, за что он с радостью заплатил бы целым ливнем из молотков и падением всего колледжа прямо ему на голову.

Всего через миг на место трагедии примчалась Нан с аптечкой, которую всегда носила в кармане; к тому моменту, когда подоспела миссис Джо, рану уже аккуратно забинтовали; миссис Джо осведомилась трагическим голосом:

– Он сильно ранен? Не сможет больше играть? Если так, моя пьеса погибла!

– Я лучше прежнего подхожу для роли, тетушка; ведь у меня теперь настоящая рана вместо бутафорской. Я успею подготовиться; не переживайте за меня.

И, подхватив свой парик, Деми выскочил за дверь, бросив крайне красноречивый признательный взгляд на маркизу, которая ради него испортила свои перчатки, но, похоже, совсем не огорчилась, хотя они доходили ей до середины предплечья и стоили весьма дорого.

– Как твои нервы, Флетчер? – осведомился мистер Лори: они стояли плечом к плечу в последнюю минуту перед последним звонком, когда у всех захватывает дух.

– В том же порядке, что и твои, Бомонт, – ответила миссис Джо, отчаянными жестами сообщая миссис Мег, что капор у той съехал набок.

– Держись, партнер! Будь что будет – я тебя не брошу!

– Я уверена, что все пройдет хорошо; вещица пустяковая, но в нее вложено немало добросовестного труда и верности правде жизни. Правда Мег – вылитая пожилая душенька-крестьянка?