Маленькие женщины

Матери семейств сидели в алькове, обеспечивая булавками, улыбками и добрыми словами всех, кто в этом нуждался, особенно неуклюжих юношей, для которых такие развлечения были внове, и застенчивых девушек, постоянно думавших о своих выцветших муслиновых платьях и чищеных перчатках. Было приятно видеть величественную миссис Эми, прогуливающуюся под руку с высоким деревенским юношей в грубых ботинках и с высоким лбом, или миссис Джо, танцующую весело, словно девушка, с робким молодым человеком, чьи большие руки двигались точно рукоятки насоса и чье лицо было алым от смущения и гордости – как-никак, а ему была предоставлена честь оттоптать ноги жене самого ректора. У миссис Мег всегда находилось местечко на ее диване для двух или трех девушек, и мистер Лори посвящал свое внимание этим некрасивым, бедно одетым девицам с доброжелательной учтивостью, которая завоевывала их сердца и делала их счастливыми. Добрый профессор переходил от одной группы гостей к другой, вслед за разносимым угощением, и его веселое лицо улыбалось всем и каждому, в то время как мистер Марч обсуждал достоинства древнегреческих комедий в кабинете с теми серьезными джентльменами, чьи могучие умы никогда не дают себе расслабиться и отвлечься на легкомысленные забавы.

Длинный зал, где обычно репетировал хор, гостиная, передняя и веранда были заполнены девушками в белых платьях и в сопровождении верных кавалеров, воздух гудел оживленными голосами, а сердца и ноги легко летали вместе под звуки увлеченно игравшего домашнего оркестра, и дружелюбная луна старалась добавить очарования этой сцене.

– Заколи-ка мне платье булавкой, Мег. Этот славный мальчуган Данбар разорвал мне юбку почти «напополам», как говаривал мистер Пегготи[196]. Но разве не получил он огромное удовольствие, налетая на других танцоров и крутя меня по залу, точно швабру? В таких случаях я нахожу, что уже не так молода, как прежде, и не так легка на ногу. Лет через десять мы с тобой, Мег, будем совсем толстыми и рыхлыми, так что пора привыкать к мысли о старости. – И миссис Джо опустилась в угол дивана, очень встрепанная после своих человеколюбивых стараний.

– Я знаю, что растолстею, но ты вечно в движении, так что твоим костям никогда не обрасти лишней плотью, и Эми, я уверена, навсегда сохранит свою прелестную фигуру. Она в этот вечер в белом платье и с цветами выглядит восемнадцатилетней девушкой, – отвечала Мег, занятая закалыванием оборванных оборок одной сестры, пока ее глаза любовно следили за грациозными движениями другой – Мег, как и в прежнее время, восхищалась Эми.

Общие уверения, будто Джо начинает толстеть, были одной из семейных шуток, которую она с удовольствием поддерживала, хотя в действительности ее фигура пока приобрела лишь характерную для почтенной женщины округлость, что ей очень шло. Сестры смеялись, продолжая беседу о грозящих им двойных подбородках, когда мистер Лори, на минуту оставив свои обязанности распорядителя бала, подошел к ним.

– Чиним повреждения, как обычно, Джо? Ты никогда не могла немного подвигаться без того, чтобы не вернуться в прорехах. Пойдем, прогуляешься со мной в тишине и немного охладишься перед ужином. Я хочу показать тебе несколько красивых живых картин, пока Мег выслушает восторженные восклицания приближающейся к нам маленькой и немного картавой мисс Карр, которую я только что осчастливил, предложив ей Деми в партнеры для танца.

Продолжая говорить, Лори вел Джо в другой конец зала, почти пустого теперь после танца, когда молодежь, кружась парами, разлетелась по всей большой передней и выпорхнула в сад. Задержавшись возле первой из четырех застекленных дверей, выходивших на широкую веранду, он указал на компанию, расположившуюся снаружи, со словами:

– Название этой живой картины – «Матрос на берегу».

Пара длинных ног в синих брюках и аккуратных лакированных бальных туфлях свисала с крыши веранды среди вьющихся стеблей, и розы, собранные невидимыми руками, очевидно принадлежавшими упомянутым ногам, падали на колени нескольким девушкам, которые расселись, как стая белых птиц, на перилах внизу, а мужской голос «спускался с небес падающей звездой», напевая печальную песенку своим благодарным слушательницам: