– На тебя можно рассчитывать, Деми, и я призову тебя на помощь в чрезвычайных обстоятельствах. Ты честный мальчик и никогда не забываешь, что многим обязан маме, сестрам и тетям, – продолжила Нэн. – Мне нравятся мужчины, которые готовы откровенно признать, что они не идеальны. Как можем мы считать их непогрешимыми, когда эти «великие» существа постоянно совершают такие ужасные ошибки? А только взгляните на них, когда они заболеют – у меня часто появляется такая возможность, – и вы узнаете, каковы они на самом деле!
– Зачем же бить лежачих? Будь милосердна и ставь нас на ноги, чтобы мы могли благословлять тебя и вечно верить в твои таланты, – взмолился Деми из-за перил.
– Мы будем милосердны к вам, если вы будете справедливы к нам. Я не говорю
– Нэн выступает с трибуны. Сейчас нам достанется, – воскликнул Том, разворачивая зонтик, чтобы прикрыть свою несчастную голову, когда прочувствованные слова Нэн стали слышны и внизу лестницы, а ее полный негодования взгляд случайно остановился на его лице.
– Продолжай, продолжай! Я записываю и вставляю «бурные аплодисменты», где только можно, – добавил Деми, доставая свою бальную книжечку и карандаш с видом заправского репортера.
Дейзи ущипнула его за нос, сунув руку между перилами, и собрание на минуту сделалось довольно оживленным: Эмиль крикнул: «Стоп, впереди буря», – Том бешено зааплодировал, Дэн поднял взгляд, словно находил перспективу схватки, пусть всего лишь словесной, очень привлекательной, а Нат бросился на выручку Деми, чье положение показалось ему завидным. В этот критический момент, когда все смеялись и говорили одновременно, на верхнюю площадку лестницы плавной походкой вышла Бесс и, взглянув, как ангел покоя, вниз на шумную компанию, спросила с удивлением в глазах и легкой улыбкой на губах:
– Что происходит?
– Массовый митинг протеста. Нэн и Элис в ярости требуют справедливости, а мы на скамье подсудимых, и нас будут судить не на жизнь, а на смерть. Не согласится ли Ваше Высочество председательствовать и рассудить нас? – отозвался Деми, когда мгновенно наступило затишье, так как никто никогда не буйствовал в присутствии Принцессы.
– Я недостаточно мудра для этого. Я просто посижу здесь и послушаю. Пожалуйста, продолжайте. – И Бесс заняла место над ними всеми так невозмутимо и спокойно, словно маленькая статуя Фемиды[202]
, с веером и букетиком вместо меча и весов.– Ну что ж, леди, выскажите все, что накипело, только отложите нашу казнь до утра; ведь нам еще предстоит танцевать котильон, как только все подкрепятся, и Парнас ожидает, что каждый мужчина исполнит свой долг в этом отношении. Слово предоставляется Председателю, миссис Прыг-Скок, – сказал Деми, любивший подобные забавы больше, чем самого невинного свойства флирт – флирт, который разрешался в Пламфильде по той простой причине, что его невозможно было полностью запретить, и который присутствует при любом воспитании мальчиков и девочек, будь оно совместным или раздельным.
– Я должна сказать только одно, а именно… – начала Нэн серьезно, хотя ее глаза поблескивали и весельем, и искренностью. – Я хочу спросить каждого из вас, мальчики, что вы действительно думаете насчет избирательного права для женщин. Дэн и Эмиль повидали мир и должны бы уже сформировать свои взгляды. Том и Нат много лет имели перед собой пять девушек в качестве примера. Деми на нашей стороне, и мы гордимся им. На нашей стороне и Роб. Тед – просто флюгер, а Долли и Джордж, конечно, придерживаются старых взглядов, несмотря на то, что в Гарварде уже учатся и девушки[203]
, а в Гиртоне[204] одни лишь девушки. Коммодор, ты готов ответить на вопрос?– Да, шкипер!
– Ты сторонник избирательного права для женщин?
– Разумеется! Благословение твоей хорошенькой головке! И я пойду в плавание с командой из одних девушек, как только ты отдашь приказ. Разве они не могут снять человека с якоря не хуже, чем отряд вербовщиков, набирающий матросов во флот? Разве мы все не нуждаемся в лоцмане, чтобы благополучно привести нас в порт? И почему не должны они разделить нашу трапезу и на борту, и на берегу, если без них мы, наверняка, пойдем ко дну?
– Молодец, Эмиль! Нэн возьмет тебя первым помощником после этой благородной речи, – сказал Деми, когда девушки зааплодировали, а Том надулся.
– Ну, а ты, Дэн? Ты сам любишь свободу, согласен ли ты, чтобы ее получили и мы?
– Столько свободы, сколько сможете добиться! А я вызываю на бой любого, кто настолько мелочен, что будет уверять, будто вы ее не заслуживаете.