Маленькие женщины

Она немедленно добавила еще несколько устных советов относительно питания за общим столом в заграничном пансионе и, оседлав одного из своих любимых коньков, неслась галопом, когда заметила Эмиля, прохаживающегося по крыше старого дома; это было его излюбленное место для прогулок; там он мог представлять, будто шагает по палубе, где вокруг лишь синее небо и свежий воздух.

– Я хочу поговорить с Коммодором. Думаю, на крыше нам будет удобно, и никто не помешает. А ты пойди и сыграй для Дейзи: это поможет ей уснуть, и вы оба почувствуете себя лучше. Сядь со скрипкой на веранде, чтобы я могла приглядывать за тобой, как обещала, – и по-матерински ласково похлопав Ната по плечу, миссис Джо предоставила ему заняться приятным для него делом, а сама торопливо поднялась на крышу дома – не по решетке для вьющихся роз, как в давние времена, но по внутренней лестнице.

Выйдя на крышу из чердачной двери, она обнаружила, что Эмиль перочинным ножом вырезает заново свои инициалы на деревянном брусе и напевает «Правь к берегу, приятель», как и подобает любящему музыку моряку.

– Прошу на борт, тетечка, и чувствуйте себя как дома, – сказал он, шутливо салютуя ей. – Я только что вырезал поглубже Э. Х. на старом месте, так что когда вам случиться взлететь сюда в поисках убежища, вы вспомните обо мне.

– Ах, мой дорогой, разве я могу забыть о тебе? Не надо твоих инициалов на всех деревьях и перилах, чтобы напомнить мне моего моряка, – и миссис Джо, не совсем представляя, с чего ей следует начать ее маленькую проповедь, заняла место рядом с высокой фигурой в синем костюме, оседлавшей балюстраду крыши.

– Ну, теперь вы не проливаете обильных слез и не смотрите тучей, как бывало, только из-за того, что я собираюсь отчалить, и это очень утешительно. Мне приятнее покидать порт в ясную погоду и после веселых, во всех отношениях, проводов. Особенно в этот раз, так как пройдет год, а то и больше, прежде чем мы снова бросим здесь якорь, – отвечал Эмиль, сдвигая на затылок шапку и окидывая все вокруг взглядом, говорившим, что он любил старый Пламфильд и ему было бы жаль, если бы предстояло никогда больше его не увидеть.

– Тебе хватит соленой воды и без моих слез. Я собираюсь быть матерью-спартанкой и посылать моих сыновей на битву без стонов и плача с единственным приказом: «Со щитом иль на щите», – сказала миссис Джо весело и, помолчав, добавила: – У меня самой часто появляется желание уплыть, и я обязательно уплыву, когда ты станешь капитаном и у тебя появится собственный корабль. А я не сомневаюсь, скоро так и произойдет, раз дядя Герман часто заговаривает с тобой об этом.

– Когда у меня появится свое судно, я назову его «Дерзкая Джо» и сделаю вас первым помощником. Вот будет весело с вами на борту! А я буду гордиться тем, что беру вас в кругосветное плавание и вы увидите мир, который так давно хотели увидеть, – отвечал Эмиль; его мгновенно увлекло это чудесное видение.

– Я совершу мое первое плавание вместе с тобой и буду блаженствовать на борту твоего корабля, невзирая на морскую болезнь и все штормовые ветра. Я всегда думала, что мне понравилось бы пережить кораблекрушение – вполне безопасное, конечно, такое, чтобы все мы спаслись, пережив великие опасности и увидев героические поступки, пока цеплялись бы, как мистер Пилликодди[206], за верхушку грот-мачты и шпигаты[207].

– Никаких кораблекрушений, мэм, мы постараемся устроить пассажиров с удобствами. Капитан говорит, что я везучий и приношу хорошую погоду, так что мы прибережем плохую специально для вас, если захотите, – засмеялся Эмиль, усердно продолжая вырезать на брусе рядом со своими инициалами корабль, летящий на всех парусах.

– Спасибо, надеюсь на тебя. Предстоящее долгое путешествие принесет тебе много новых впечатлений, а поскольку на этот раз ты идешь в плавание офицером, на тебя будут возложены новые обязанности и большая ответственность. Ты готов к этому? Ты смотришь на все так весело, что я часто спрашиваю себя, осознаешь ли ты, что впредь тебе придется не только подчиняться, но и командовать, а власть – опасная вещь. Будь осторожен, чтобы не злоупотребить ею и не позволить ей сделать тебя тираном.

– Вы правы, мэм. Я много раз видел, как такое случается, и думаю, что сумел взять курс довольно верно. Я не получу слишком большой власти, ведь я буду под началом Питерса, но я прослежу, чтобы он не обижал ребят, когда «стянет кливера»[208]. Я не имел прежде права говорить что-либо, но теперь я таких вещей терпеть не буду.

– Звучит ужасно таинственно! Могу я узнать, что это за морская пытка – «стягивать кливера»? – спросила миссис Джо очень заинтересованным тоном.

– Напиться. Питерс может высосать грога больше, чем любой моряк, какого мне только доводилось видеть. Остается после этого на ногах, но свирепствует, как северный ветер, и дает жизни всем вокруг. Я видел один раз, как он сшиб матроса с ног нагелем[209], но не мог ничем помочь. Теперь мне, надеюсь, будет проще. – И Эмиль нахмурился, словно уже стоял на шканцах, по-хозяйски обозревая все вокруг.