Маленькие женщины

О дайте мне парус, чтоб был, словно грудь,
Наполниться ветром готов.
О дайте корабль, чтобы резал волну
И выдержал ярость штормов.
О кто так свободен и смел, как моряк?
Кто дерзостен так, пока жив.
Родной его дом – океанская ширь,
Могила – коралловый риф.

В тот самый момент, когда отзвучали последние звуки его чистого сильного голоса, миссис Харди неожиданно воскликнула:

– Что это?

Эмиль бросил быстрый взгляд и увидел маленькое облачко дыма над палубным люком, где никакого дыма не должно было быть, и его сердце на мгновение остановилось, когда ужасное слово «пожар» пронеслось в его мозгу. Но он остался совершенно невозмутим и покинул дам, сказав спокойно:

– Курить там не разрешается. Я пойду и прекращу это безобразие.

Но едва он отошел, его лицо изменилось, и он прыгнул в люк, подумав со странной улыбкой: «Если мы действительно горим, коралловый риф и впрямь станет моей могилой!»

Его не было несколько минут, а когда он поднялся на палубу, почти задохнувшись от дыма, то был бледен, как только может быть бледен очень загорелый человек, но спокоен и хладнокровен. Он сразу отправился доложить о пожаре капитану.

– Огонь в трюме, сэр.

– Не напугать женщин, – прозвучал первый приказ капитана Харди. Затем оба приложили все усилия к тому, чтобы выяснить, насколько силен коварный враг и как его победить, если это возможно.

Груз «Бренды» был чрезвычайно пожароопасным, и, несмотря на потоки воды, выливаемой в трюм, скоро стало очевидно, что корабль обречен. Дым уже выходил между досками палубы повсюду, а поднимающийся штормовой ветер раздувал тлеющие искры в пламя, которое начинало прорываться наружу тут и там, ясно говоря всем ужасную правду, и ее уже невозможно было скрыть. Миссис Харди и Мэри стойко вынесли потрясение, которым стало распоряжение готовиться покинуть корабль по первому приказу. Быстро были спущены шлюпки, а мужчины энергично действовали, задраивая каждую лазейку, через которую пламя могло вырваться из корпуса судна. Вскоре бедная «Бренда» превратилась в плавучую печь, и последовал приказ: «По шлюпкам!» Первыми, разумеется, эвакуировались женщины, единственные пассажиры на борту: корабль, к счастью, был торговым. Никакой паники не возникло; шлюпки отплывали одна за другой. Та, в которой находились женщины, задержалась возле судна, так как мужественному капитану предстояло покинуть корабль последним.

Эмиль находился рядом с ним, пока не получил приказ перейти в шлюпку, которому подчинился с неохотой. Но этот приказ стал, возможно, спасительным для него: в тот самый момент, когда он добрался до шлюпки, качавшейся на волнах поблизости и полускрытой за облаком дыма, горевшая у основания мачта, до которой добрался бушевавший внутри судна огонь, с треском упала, сбив капитана Харди за борт. Волной его отнесло от судна, но шлюпка быстро подошла к нему, и Эмиль бросился в воду, чтобы спасти его, раненого и без сознания. В результате этого несчастного случая молодой человек был вынужден принять на себя командование и тут же приказал матросам грести изо всех сил, чтобы поскорее отойти от «Бренды», так как в любой момент мог произойти взрыв.

Другие шлюпки были вне опасности, и все на минуту перестали грести, чтобы посмотреть на великолепное, но ужасное зрелище: горящее судно, одно в бескрайнем океане, окрашивает ночь красным светом и бросает зловещий отблеск на поверхность воды, где покачиваются хрупкие маленькие шлюпки полные людей, чьи бледные лица обращены к обреченной «Бренде», медленно погружающейся в водную могилу. Никто, однако, не видел конца: шторм скоро отнес зрителей далеко от судна и разлучил. Некоторым было не суждено больше встретиться до той поры, когда море выдаст своих мертвецов.

Шлюпка, за судьбой которой мы должны проследить, была совсем одна, когда наступил рассвет, показав выжившим весь ужас их положения. У них было немного пищи и воды, а также кое-какие необходимые для удобства и безопасности вещи, захватить которые успели в последние минуты, но было очевидно, что с тяжелораненым человеком, двумя женщинами и семью матросами запасов не хватит надолго и они отчаянно нуждаются в помощи. Их единственной надеждой было встретить какое-нибудь судно, хотя шторм, бушевавший всю ночь, отнес их в сторону от обычного курса грузовых судов. За эту надежду цеплялись все и коротали утомительные часы, наблюдая за горизонтом и ободряя друг друга предсказаниями скорого спасения.