Маленькие женщины

Среди его знакомых была и одна приятная пожилая дама с любящей музыку дочерью – благородного происхождения, но бедная и очень желавшая выдать упомянутую дочь за какого-нибудь богатого мужчину. Небольшие выдумки Ната насчет его видов на будущее и его богатых друзей очаровали достойную фрау так же, как его музыка и почтительные манеры сентиментальную Минну. Их тихая гостиная напоминала Нату Пламфильд. В ней он мог отдохнуть, когда уставал от более шумных развлечений, к тому же материнская заботливость старшей из дам была очень приятна, а нежные голубые глаза красивой девушки всегда были полны радости, когда он приходил, сожаления, когда он уходил, и восхищения, когда он играл для нее, так что он находил невозможным для себя держаться в стороне от этого привлекательного дома. Он не желал никому вреда и сам ничего не опасался, с самого начала признавшись почтенной фрау, что помолвлен, и продолжал постоянно являться с визитами, не подозревая ни о честолюбивых надеждах пожилой дамы, ни об опасности, которой подвергал себя, благосклонно принимая проявления обожания со стороны романтичной немецкой девушки, пока не оказалось слишком поздно, чтобы можно было избавить ее от огорчения, а себя от глубокого сожаления.

Разумеется, намеки на эти новые и приятные переживания закрались в объемистые письма, писать которые каждую неделю ему не могли помешать ни веселье, ни занятость, ни усталость, и, в то время как Дейзи радовалась его счастью и успехам, а у мальчиков вызывала смех мысль о том, что «наш друг Чирикалка превращается в светского льва», старшие становились все более озабоченными и говорили между собой:

– Он становится слишком легкомысленным; надо его предостеречь, а иначе выйдут неприятности.

Но мистер Лори возражал:

– Пусть отдаст дань увлечениям молодости. Он слишком долго был зависим и подавлен. С теми деньгами, которыми он располагает, далеко не зайдешь, а в долги он не залезет. Он слишком робок и слишком честен, чтобы поступить безответственно. Для него это первый глоток свободы. Пусть насладится им; со временем он станет заниматься усерднее, я знаю… и я уверен, что прав.

Так что предостережения в ответных письмах звучали очень мягко, хотя добрые люди горели желанием услышать побольше об упорной учебе и поменьше о том, как он «великолепно проводит время». Дейзи иногда думала с болью в верном сердце, не похитит ли у нее любовь Ната какая-нибудь очаровательная Минна, Хильдегард или Лотхен, упоминаемые в его письмах, но никогда не задавала никаких вопросов, всегда писала спокойно и весело и тщетно искала в письмах, совершенно затертых после многократного перечитывания, намека на перемену в его чувствах к ней.

Незаметно проходил месяц за месяцем, пока не пришли рождественские каникулы с подарками, добрыми пожеланиями и яркими огнями праздников. Нат ожидал, что получит большое удовольствие, и сначала так и было, поскольку немецкое Рождество – зрелище, которое стоит увидеть. Но он дорого заплатил за беспечность, с которой окунулся в веселье той памятной недели, и первый день нового года стал днем расплаты. Казалось, какая-то злая фея приготовила для него все ожидавшие его сюрпризы, так неприятны они были и так поразительны оказались вызванные ими перемены, превратившие внезапно, словно в пантомиме, его счастливый мир в сцену уныния и отчаяния.

Первый сюрприз ожидал его утром, когда должным образом вооружившись дорогими букетами и конфетами он пошел благодарить Минну и ее мать за подтяжки, вышитые незабудками, и связанные умелыми руками старой дамы шелковые носки, которые нашел на своем столе в тот день. Почтенная фрау приняла его любезно, но, когда он осведомился о здоровье дочери, прямо спросила о его намерениях, добавив, что до ее ушей дошли некие сплетни, а потому он должен объясниться или больше не приходить, чтобы не ставить под угрозу душевное спокойствие Минны.

Редко можно видеть более пораженного ужасом молодого человека, чем был Нат в ту минуту, когда услышал это неожиданное требование. Он увидел слишком поздно, что его американская галантность ввела в заблуждение простодушную девушку и могла быть использована, с ужасным результатом, ловкой мамой, если бы ей того захотелось. Ничто кроме правды не могло спасти его, и у него хватило достоинства и честности объяснить все совершенно откровенно. Последовала печальная сцена. Нат был вынужден признаться, что его великолепие мнимое и что он всего лишь бедный студент, и смиренно просить прощения за бездумную свободу, с которой он пользовался их доверчивостью и гостеприимством. Если у него были какие-либо сомнения в мотивах и желаниях фрау Шомбург, они быстро развеялись благодаря искренности, с которой она выказала свое разочарование, энергии, с которой его отчитала, и презрению, которым его облила, когда все ее прекрасные воздушные замки разрушились в один миг.