Маленькие женщины

Мистер Лори сразу начал попытки заинтересовать влиятельных людей предстоящей миссией Дэна, чтобы запустить в действие механизмы, которым требуется изрядное количество подмазки, прежде чем хоть что-то может быть осуществлено там, где это имеет отношение к правительству. Мистер Баэр, заботливо продолжив труды доброго тюремного священника, с мастерством настоящего учителя дал пищу изголодавшемуся уму Дэна, чтобы тот мог понять самого себя, и молодой человек часто говорил, что чувствует себя так, словно обрел отца.

Мальчики часто брали больного на прогулку в экипаже и развлекали своими проказами и разговорами о планах на будущее, а женщины, старые и молодые, ухаживали за ним и баловали его, пока он не начал чувствовать себя султаном, окруженным толпой преданных невольников, готовых исполнить его малейшее желание. Дэн быстро устал от этой чрезмерной заботливости. Как всякий мужчина, он терпеть не мог, чтобы с ним «цацкались», и был так мало знаком с болезнями, что восставал против предписания доктора соблюдать покой, поэтому требовались весь авторитет миссис Джо и изобретательность девочек, чтобы не дать ему покинуть диван задолго до того, как поправятся растянутая спина и раненая голова. Дейзи готовила для него кушанья, Нэн – лекарства, Джози читала вслух, чтобы помочь скоротать долгие часы бездеятельности, которые были так тяжелы для него, а Бесс приносила все свои картины и слепки, чтобы развлечь его, и по его особому желанию даже поставила свою вращающуюся подставку для лепки в его гостиной и начала лепить голову бизона, которую он подарил ей. Послеобеденные часы стали самой приятной частью его дня, и миссис Джо, занятая работой в своем кабинете поблизости, могла любоваться этим дружеским трио. Девочки были очень довольны успехом своих усилий и делали все возможное, чтобы лучше развлечь Дэна, приспосабливаясь к его настроению с тем чисто женским тактом, которому большинство представительниц слабого пола учатся еще прежде, чем перестанут носить детские переднички. Когда он был весел, комната звенела смехом; когда мрачен, они читали или работали в почтительном молчании, пока своим кротким терпением не развеселят его снова; когда его мучила боль, они склонялись над ним, по его словам, как «два ангела». Он часто называл Джози «маленькой мамой», но Бесс всегда оставалась для него «Принцессой», и обращался он с этими двумя кузинами по-разному. Джози иногда раздражала его своей суетливостью, длинными пьесами, которые любила читать, и тем, что по-матерински отчитывала его, когда он нарушал предписания врача; ее приводило в восторг то, что представитель сильного пола оказался в ее власти, и она правила бы им железной рукой, если бы он только подчинился. Зато Бесс, предлагавшая помощь более мягко, никогда не вызывала у него проявлений раздражения или усталости. Он подчинялся ее малейшему слову, стараясь казаться здоровым в ее присутствии, и так интересовался ее работой, что лежал, не сводя с нее глаз, а на Джози, тем временем читавшую им вслух в своей лучшей актерской манере, не обращал внимания.

Миссис Джо наблюдала за происходящим и назвала их, очень удачно, «Уна и лев»[301], хотя грива льва была коротко острижена, а белокурая Уна никогда не пыталась взнуздать его. Старшие дамы тоже вносили свой вклад в обеспечение больного вкусными блюдами и заботились обо всех его нуждах, но миссис Мег была занята домашним хозяйством Голубятни, миссис Эми готовилась к предстоящей зимней поездке в Европу, а миссис Джо постоянно балансировала на краю «водоворота», так как создание ее очередной книги чрезвычайно отставало от графика в связи с последними домашними событиями. Когда она сидела у своего письменного стола, раскладывала бумаги или в размышлении покусывала перо и ожидала, когда на нее спустится божественное вдохновение, она часто забывала своих выдуманных героев и героинь, изучая те живые образцы, что были перед ней, и так, случайно, отдельные взгляды, слова и жесты раскрыли ей тайну маленького романа, о котором не подозревал никто другой.