Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

— Не взять ли нам ее, в самом деле? — предложила Мегги. — Если мы хорошенько закутаем ее, то, я думаю, мама не рассердится.

— В таком случае я останусь дома, что будет очень неприятно Лори. Зачем мы будем таскать ее везде с собою? Ведь Лори пригласил одних нас. Я полагала, что она и сама не захочет соваться туда, куда ее не зовут, — с сердцем сказала Джо. Она терпеть не могла «возиться с ребятишками», когда ей представлялся случай повеселиться.

Но резкий и нетерпеливый тон ее так раздражил Эмми, что она дала себе слово насолить ей и начала с решительным видом надевать ботинки.

— А я все-таки поеду, — объявила она вызывающим тоном. — Мегги ничего не имеет против этого, а так как я сама заплачу за свой билет, то и Лори ничего не может сказать.

— Но ты не можешь сесть с нами, потому что наши места взяты заранее, а одну тебя также нельзя посадить. Стало быть, Лори должен будет уступить тебе свое место и ты испортишь нам удовольствие. Ты не приглашена и должна оставаться дома, — решила Джо, горячась все более и более.

Эмми сидела на полу об одной ботинке и плакала; Мегги старалась ее утешить; но в эту минуту с лестницы раздался голос Лори, звавшего своих спутниц, и старшие девочки поспешно убежали, не обращая внимания на вопли Эмми, которая хотя и корчила из себя «большую», но подчас, забыв свое достоинство, ревела как малое дитя.

Когда сестры ее сходили с лестницы, Эмми, перевесившись через перилы, закричала им вслед угрожающим тоном:

— Ты поплатишься мне за это, Джо! Поплатишься! Я не прощу тебе этого…

— Вздор! — откликнулась Джо, и захлопнула за собою наружную дверь.

Молодежь наша провела время в театре очень весело; декорации «Семи замков Алмазного озера» были так великолепны, что наши девочки не могли налюбоваться ими. Но как ни забавно ломались чертенята, как ни удивительны были блестящие духи, однако удовольствие Джо было отравлено. Золотистые локоны волшебной королевы напоминали ей Эмми; во время антрактов она не переставала думать о том, чем может она отомстить ей за причиненное ей огорчение. Ссоры между этими двумя сестрами были нередки, потому что обе они были крайне вспыльчивы и легко выходили из себя. Эмми приставала к Джо, а та раздражала ее своею резкостью, и дело доходило до ожесточенных схваток, которых девочки сами потом стыдились. Джо, хотя и была старше, но владела собою еще меньше своей сестры; ей было трудно совладать с своим пылким характером, который беспрестанно ставил ее в неприятное положение. Но гнев ее никогда не продолжался долго; она сознавалась в своей вине, искренно раскаивалась и давала себе слово быть сдержанной. Сестры ее не раз говорили, что они даже любят, когда Джо вспылит, потому что потом она делалась «просто ангелом». Бедная Джо изо всех сил старалась быть кроткою, но ее пылкая натура всегда брала верх и, вспылив, она позабывала все свои благие намерения.

По возвращении домой Мегги и Джо нашли Эмми в гостиной, за книгой. При входе их она приняла вид оскорбленной добродетели, не подняла глаз от книги и не сделала им ни одного вопроса. Впрочем, быть может, любопытство и пересилило бы в ней досаду, если бы в комнате не было Бетси, которая вызвала своими расспросами подробное описание всего виденного сестрами в театре.

Наконец Джо встала и пошла убрать свою шляпку. Мимоходом она осмотрел свою конторку, потому что после одной из ее стычек с Эмми та отплатила ей тем, что вытащила верхний ящик этой конторки и опрокинула его на пол со всем, что в нем лежало; но на этот раз Джо, заглянув во все свои ящики, шкатулки и корзинки, нашла все в порядке и подумала, что Эмми отказалась от своего плана мести. Но Джо ошибалась.

На следующий день она сделала открытие, которое подняло в доме Марчей настоящую бурю. После обеда, когда Мегги, Бетси и Эмми беседовали втроем, в комнату, как бомба, влетела Джо и, задыхаясь от волнения, вскричала:

— Кто взял мою тетрадь?

Мегги и Бетси с удивлением отвечали, что они не видали никакой тетради. Эмми промолчала и начала мешать уголья в камине, но Джо, заметив, что она покраснела, подскочила к ней.

— Эмми, это ты взяла мою тетрадь?

— Нет, я не брала ее.

— Ну, так ты знаешь, где она?

— Я ничего не знаю!

— Ты лжешь, — закричала Джо, дрожа от бешенства, и в исступлении схватила Эмми за плечи.

— Нет, не лгу; почем мне знать, где твоя тетрадь и какое мне до нее дело?

— Ты знаешь! Ты знаешь! Я заставлю тебя сказать мне, где она! — И, говоря это, Джо с силою тряхнула сестру.

— Злись сколько хочешь, но не видать тебе больше твоего мараканья, — вскричала Эмми, также вспылив.

— Как? Что?

— Да, вот так, я сожгла её.

— Сожгла! Ты сожгла тетрадь! Мои повести, над которыми я так долго трудилась! Которые я надеялась кончить к возвращению папа́! Неужели ты в самом деле сожгла тетрадь? — повторила Джо, меняясь в лице. Глаза ее сверкнули зловещим огнем, и руки судорожно сжали Эмми.

— Да, я сожгла ее! Я сказала тебе, что ты поплатишься за вчерашнее и сдержала….

Эмми не могла кончить фразы. Джо, не помня себя, так тряхнула ее, что у нее застучали зубы.