Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

— Как тебе не стыдно говорить это? Или ты все еще не сознаешь, что виновата перед ней? — сказала Мегги. — Подумай, легко ли ей было потерять свои сказки, над которыми она так долго работала? Ты вот говоришь, что она фурия, а мне кажется, что она уже готова была простить тебя, особенно если бы ты угодила подойти к ней под веселую руку. Знаешь ли что: пойди теперь за ней и выжди минуту, когда она развеселится в обществе Лори, а тогда ты попросту подойди и поцелуй ее. Она наверное помирится с тобой.

— Хорошо, я попробую, — согласилась Эмми и, наскоро одевшись, побежала за сестрой, которая уже скрылась с своим другом за холмом.

До реки было недалеко, и Джо с Лори уже успели навязать коньки, когда Эмми догнала их. Джо, увидев сестру, отвернулась от нее, а Лори вовсе не заметил Эмми, потому что он уже катился на коньках вдоль берега, пробуя, крепок ли лед, так как незадолго перед тем была оттепель.

— Подождите, я докачусь до поворота и посмотрю, крепко ли, а потом мы вместе пустимся, — закричал он Джо. Он был очень похож на русского мальчика в своем пальто с меховой оторочкой и в меховой шапке.

Джо слышала, как Эмми, запыхавшись, добежала до берега, как она топталась, стараясь согреть окоченевшие ноги, и как привязывала к ним коньки, но Джо не обернулась. Спустившись на лед, она начала выделывать зигзаги около берега. Эмми все еще возилась с коньками, и Джо находила какое-то злое наслаждение в том, что сестра ее находилась в затруднении. Она дала волю злому чувству, и оно овладело ею, как всегда овладевает человеком, который не силится бороться с ним.

Спустя несколько минут, Лори закричал:

— Держитесь ближе к берегу. Посредине лед не крепок.

Джо слышала это предостережение, но можно было предположить, что Эмми, возившаяся с коньками, не обратила на него внимания. Джо украдкой взглянула на нее, но демон злобы опять шевельнулся в ней и она подумала: «Какое мне дело до того, слышала она или нет; пускай сама заботится о себе».

Лори исчез за поворотом, к которому за ним следом приближалась и Джо; между тем как Эмми, также спустившаяся на лед, осталась позади и направлялась к средине реки.

Джо, заметив это, приостановилась. В ней шевельнулось какое-то странное чувство, похожее на укор совести, но она все-таки хотела продолжать путь, как вдруг, инстинктивно обернувшись, она увидела, что Эмми взмахнула руками и погрузилась в воду.

Одновременно с тем послышался зловещий треск льда, всплеск воды и крик, от которого у Джо захолонуло сердце. Она хотела закричать, но у нее пропал голос, хотела бежать, но ноги ее как будто примерзли ко льду.

Несколько секунд простояла она, оцепенев от ужаса и не сводя глаз с маленького синего капюшона, видневшегося над черной поверхностью воды. Вдруг кто-то вихрем пронесся мимо нее и она услышала голос Лори, кричавший:

— Доску! Доску! Скорее!

Джо внезапно почувствовала в себе прилив энергии и силы, опрометью бросилась исполнять распоряжения Лори, который сохранил при этом случае все свое присутствие духа; ухватив Эмми, он придерживал ее до тех пор, пока Джо не принесла кол, вытащенный ею из ближайшего палисадника, и с помощью этого кола они вытащили из воды девочку, отделавшуюся одним испугом.

— Отнесем ее поскорее домой. Закутайте ее потеплее, пока я стащу с себя эти несносные коньки, — распорядился Лори, накинув на Эмми свое пальто и торопливо распутывая ремни на ногах.

Дорогой промокшая Эмми тряслась и плакала, но дома нервное возбуждение ее успокоилось; ее завернули в теплое одеяло и уложили перед топившимся камином.

Во время всей этой суматохи Джо почти ни слова не говорила и только с лихорадочною торопливостью суетилась около Эмми. Джо даже не переоделась, хотя платье ее было мокро и разорвано, волоса растрепаны, руки изрезаны льдом и колом, который она с трудом вытащила из земли.

Когда Эмми уложили в постель и она спокойно уснула, миссис Марч, сидевшая у ее постели, подозвала Джо, чтобы перевязать ее израненные руки.

— Мама, она не умрет? — шепотом спросила Джо, с раскаянием глядя на золотистую головку, которая чуть было не скрылась от нее навсегда под предательским льдом.

— Нет, дитя мое, успокойся, она не ушиблась и, кажется, даже не простудилась. Вы хорошо сделали, что тепло укутали ее и так скоро принесли домой, — успокоительно отвечала миссис Марч.

— Это Лори спас ее, а я-то, мама…. ведь это я допустила ее упасть в воду. Если она умрет, то виновата в этом буду я! — и Джо, в порыве горя и раскаяния, опустилась перед матерью на колени и, обливаясь слезами, рассказала ей все, как было. Она упрекала себя в бессердечии и благодарила судьбу, что она избавила ее от страшного наказания.

— И все это по милости моего ужасного характера. О, мама, как я ни стараюсь переделать себя, а ничего из этого не выходит. Иногда мне кажется, как будто я исправилась, но это только до первого случая. Что мне делать с собой? Скажи, мама, — с отчаянием спрашивала бедная девочка.