Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

Лори подбросил вверх свою шляпу, но, спохватившись, что ему неприлично радоваться поражению своих гостей, остановился и шепнул Джо:

— Вы молодец! Он сплутовал; я это видел. Ему нельзя сказать этого прямо, но я уверен, что он никогда более не будет плутовать. Я готов поручиться за это честным словом.

Мегги отвела Джо в сторону, будто бы для того, чтобы подколоть распустившуюся косу, и шепнула ей:

— Я очень рада, что ты сдержалась. А было от чего вспылить, надо сознаться!

— Не хвали меня, Мегги, я и теперь еще способна дать ему затрещину. Я наверное вспылила бы, если б не догадалась отойти на некоторое время и пошарить в траве. Там злость моя несколько остыла, и я могла сдержать язык; я надеюсь, что этот мальчишка не будет подвертываться мне на глаза, — сказала Джо, кусая губы и посылая Фреду из-под своей широкой шляпы огненные взгляды.

— Пора завтракать, — объявил мистер Брук, вынув часы. — Генерал-комиссар, не соблаговолите ли развести огонь и скипятить воду, пока мисс Марч, мисс Сэлли и я будем накрывать на стол. Кто мастер варить кофе?

— Джо, — отвечала Мегги, довольная, что может выставить таланты своей сестры. Джо, сознавая, что пришел случай блеснуть познаниями в стряпне, которые она приобрела в последнее время, отправилась варить кофе, между тем как дети собирали сухой хворост, а молодые люди разводили огонь и носили воду из ближнего ручья.

Мисс Кэт набрасывала эскиз, а Франк разговаривал с Бетси, которая плела из тростника маленькие плетежки под чашки. Между тем главнокомандующий с его помощниками накрыли на стол и поставили вокруг него ряд приборов, красиво украшенных зелеными листьями. Вскоре Джо объявила, что кофе готов, и все уселись за стол с самым здоровым аппетитом. Завтрак был самый веселый, и громкие взрывы хохота не раз заставляли вздрагивать почтенную лошадь, также завтракавшую неподалеку. Стол стоял не совсем ровно, и с чашками и тарелками случилось немало приключений. В молоко падали с дуба желуди, мураши являлись без приглашения угощаться всем, что стояло на столе, и любознательные личинки свешивались с веток, чтоб посмотреть, что там делается внизу. Три беловолосые детские головы выглядывали из-за кустов, и деревенская собака проблематической породы, задрав хвост, неслась к ним через луг.

— Не хотите ли с солью? — предложил Лори, протягивая Джо блюдо земляники.

— Благодарю, я предпочитаю пауков, — отвечала она, выуживая двух крошечных паучонков, покончивших жизнь в тарелке сливок. — Как вам не стыдно напоминать мне о моем убийственном обеде, когда ваш так хорош? — прибавила она, и оба они, засмеявшись, продолжали есть с одной тарелки.

— Это правда, что сегодня все идет как-то очень удачно, — сказал Лори, — но за это надо благодарить не меня, а вас Джо, Мегги и Брука. Но за чтобы нам приняться, когда мы не будем более в состоянии есть? — спросил он, не зная, чем занять своих гостей после завтрака.

— Будем играть в разные игры, пока не сделается прохладнее. Попросим мисс Кэт рассказать что-нибудь. Я уверена, что она знает много интересного. Да подите же, полюбезничайте с нею; ведь она гостья, вы должны занимать ее.

— А вы разве не гостья? Мне, кажется, её приличнее было бы занимать Бруку; но он предпочитает беседовать с Мегги. Посмотрите, как Кэт смотрит на них в свой глупый лорнет!

Мисс Кэт действительно знала много новых игр, и когда завтрак был кончен, то вся компания перешла «в гостиную», то есть под дубы, чтоб играть в ригмаролу.

Игра эта состоит в следующем: один из присутствующих начинает рассказывать какую-нибудь историю, все равно, хотя бы и нелепую, и говорит сколько хочет, но непременно останавливается на самом интересном месте. Тогда рассказ продолжается кем-нибудь другим, кто делает то же самое, что и первый рассказчик, — останавливается на самом интересном месте. Игра эта чрезвычайно забавна, если в нее умеют играть, и представляет целый ряд трагических или комических приключений.

— Мистер Брук, начинайте! — сказала Кэт повелительным тоном, удивившим Мегги, привыкшую обращаться с гувернером Лори так же вежливо и почтительно, как и со всеми своими знакомыми.

Молодой человек, лежавший на траве у ног двух молодых девушек, повиновался и начал рассказ, устремив свои красивые темные глаза на сверкавшую на солнце реку.