Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

— Я предпочитаю романическую сторону. Виола и Анжело — наши любимые имена; какое странное совпадение, не правда ли? — заметила Мегги, отирая глаза вследствие того, что «романическая сторона» рассказа была несколько трагична.

— Кто автор этой повести? — спросила Бетси, которая подметила что-то особенное на лице Джо.

Чтица вскочила с места, отбросила газету, скрывавшую до сих пор ее волнение, и громким голосом полуторжественно, полусмущенно провозгласила: «Ваша сестра!»

— Ты? — вскрикнула Мегги, отрываясь от шитья.

— Это очень хорошо написано, — сказала Эмми тоном критика.

— Я догадалась! Я догадалась! Моя Джо, как я горжусь тобой! — радовалась Бетси, обвивая руками шею сестры в порыве восторга от ее подвига.

Радости и восклицаниям не было конца; Мегги не хотела верить, пока не убедилась собственными главами, что под повестью стояла напечатанная всеми буквами подпись «Мисс Жозефина Марч»; Эмми расточала похвалы художественной стороне сочинения и великодушно предлагала различные эпизоды для продолжения, которого, к сожалению, не могло быть, так как повесть оканчивалась смертью героев. Бетси была совсем вне себя, прыгала и пела, сияя счастьем.

Анна тоже прибежала, восклицая: «Господи помилуй, вот бы никогда не подумала!» — и с великим умилением слушала подробности о том «как Джо-то наша попала в сочинительницы». Немало удовольствия доставила эта новость и миссис Марч, когда она узнала о ней. Джо смеялась и утирала навертывавшиеся от радости слезы, уверяя, что чувствует, что у нее вырастает павлиний хвост, который она сейчас вот и распустит. Словом, «Парящий орел» был вправе горделиво простирать свои крылья и носиться победоносно над домом Марчей в те счастливые минуты, когда листок с его изображением переходил там из рук в руки.

— Расскажи нам все по порядку, как это устроилось?

— Сколько тебе заплатили за нее?

— Что скажет папа, когда узнает?

— Как Лори принял это? — сыпались со всех сторон вопросы из группы, тесно обступившей Джо.

Вся эта резвая молодежь принимала близко к сердцу всякое маленькое семейное событие.

— Не тарантите так все зараз, погодите, я вам объясню все в подробности, — говорила Джо, спрашивая себя мысленно, доставило ли появление «Эвелины» столько же торжества мисс Бёрней[23], сколько ей ее «Соперники живописцы». Рассказав, как она ходила отдавать свои рукописи на просмотр, Джо прибавила:

— А когда я была у издателя за ответом, он мне сказал, что обе вещи годятся, но платить за них не намерен, потому что никогда не платят начинающим, что он согласен напечатать их бесплатно с моим именем в своей газете. «Это хорошая школа, — сказал он, — вас проберет критика, а потом, когда вы усовершенствуетесь, тогда найдутся и плательщики за ваш труд». Я решилась отдать ему повести на его условиях и сегодня получила вот этот оттиск; Лори поймал меня с ним и непременно хотел его видеть, и я показала ему. Он нашел, что хорошо, убеждал меня писать еще и обещал помочь поместить следующее сочинение за деньги. Как я счастлива, быть может, скоро я буду в состоянии жить своим собственным трудом и помогать вам, сестры!

На этих словах голос ее оборвался, она поспешила уткнуться лицом в газету и оросила свое первое сочинение несколькими сладкими слезинками, потому что заработывать деньги самостоятельно и улучшить положение своего семейства было самой дорогой и заветной мечтой ее, и ей казалось, что она стоит уже на первой ступени, ведущей к ее осуществлению.

ГЛАВА XV Депеша

— Ноябрь самый несносный месяц, — размышляла Маргарита, стоя у окошка в одно пасмурное послеобеда и глядя на побитый морозом и поблекший сад.

— Потому-то я и родилась в нем, — задумчиво заметила Джо, не обращая внимания на чернильную кляксу, которою она украшала свой нос.

— А случись теперь что-нибудь приятное, мы будем считать его счастливейшим временем в году, — утешала Бетси, смотревшая на все, не исключая и ноября, с хорошей стороны.

— Быть может; но ничего приятного не случится у нас, — сказала Мегги, бывшая не в своей тарелке. — Мы тянем лямку изо дня в день, без малейшего разнообразия или удовольствия. Право, не лучше чем в любом рабочем доме.

— Потерпи, нечего раскисать! — ободряла Джо. — Я вовсе не удивляюсь милочка, что ты жалуешься, видя, как твои сверстницы веселятся, в то время как тебе приходится работать, работать и работать. О, что бы я дала, чтобы иметь власть устроивать твою судьбу так же, как я распоряжаюсь участью моих героинь. Ты достаточно красива и добра для того, чтобы я согласилась наделить тебя каким-нибудь неизвестным родственником, который завещал бы тебе состояние и вдруг превратила бы тебя в богатую наследницу; как бы тогда ты утерла нос всем, кто обращался с тобой свысока; поехала путешествовать и вернулась бы домой знатной дамой, в ореоле величия и счастья.

— Таким путем в наш век никому не падает богатство с неба. Мужчины приобретают его трудом, а женщины выходя замуж из-за денег. Противный, несправедливый свет, — с горечью промолвила Мегги.