Маленький чайный магазинчик в Токио

Фиона удивилась, когда всего полчаса спустя зазвонил ее телефон и на экране высветилось имя «Аврил».

– Извините, нужно было выключить его заранее. Простите меня, – Фиона нажала красную кнопку и сбросила звонок, ее встреча как раз подходила к концу.

Теперь она не оправдывалась: внезапно она поняла, что мама требовала, чтобы телефон Фионы все время был включенным.

– Ничего страшного, – сказала женщина, представлявшая экологическую благотворительную организацию. Они хотели организовать выставку, чтобы привлечь внимание к загрязнению водных ресурсов Британии пластиком. Благотворительная организация, как она уже объяснила, имела ограниченный бюджет, но Фиона все равно была заинтересована в проекте.

Фиона слушала эту женщину, которая снова начала подробно объясняя суть дела.

Почти сразу же ее телефон зазвонил снова. Она извинилась и сбросила звонок, но, прежде чем она полностью выключила телефон (следовало сделать это еще после первого звонка!), он зазвонил в третий раз.

– Кажется, что-то срочное, – сказала женщина. – Мы же почти закончили, я не возражаю, если вы ответите на звонок.

– Спасибо! Думаю, да, что-то важное, хотя понятия не имею, что там такое у нее случилось… Мы виделись полчаса назад.

Она взяла трубку.

– Привет, Аврил!

– Ты просто обязана прийти! Дувр-стрит. Выставка.

Сегодня! Сейчас!!!

– Что?

– Выставка Габриэля Бернетта! Ты должна это увидеть!!!

– Зачем?

– Вот придешь и узнаешь! Поверь мне! Жаль, что я не могу здесь тебя дождаться. Позвони мне потом!

Фиона ошеломленно уставилась на телефон.

Женщина изо всех сил старалась скрыть любопытство, но она явно слышала весь разговор.

– Понятия не имею, что это сейчас было…

– Но она крайне настойчива.

Фиона рассмеялась.

– Просто она такой человек.

– Что ж, удачи, и я пришлю вам письмо с подтверждением некоторых деталей.

Они завершили встречу, хотя Фионе было так любопытно, что она едва могла сосредоточиться.

Постукивая ногой, она с тревогой ждала знакомого скрежета рельсов на станции «Южный Кенсингтон» на Пикадилли. Прибывший поезд был набит битком, хотя это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в Токио. Пассажиры на платформе пытались пробиться в двери неподходящего для такой толпы размера, и в итоге Фиона оказалась прижатой носом к серому шерстяному пальто, от которого пахло едой навынос и мокрой собакой. Фиона сразу вспомнила, как стояла в поезде так близко к Гейбу, что видела отдельные щетинки на его щеке. Она закрыла глаза, борясь с тупой, вездесущей болью.

Выйдя на «Грин-парк», от волнения и неизвестности она стала еще сильнее беспокоиться, ей поскорее хотелось добраться до места, но туристы, словно овцы, нерешительно топтались у отеля «Ритц». Почему Аврил хотела, чтобы она пошла в галерею? В этом же нет смысла!

– Пошевеливайтесь, – прорычала она, что вышло гораздо громче, чем она хотела, но, ради бога, зачем они перегородили тротуар. Почему нельзя постоять в сторонке под колоннами, как разумные люди?

Фиона стала переходить дорогу, забыв взглянуть на светофор – просигналило такси, чуть ее не сбив. Вот она! Дувр-стрит.

Она стала рассматривать номера на зданиях в поисках вывески галереи. Фиона так нервничала, что немного замедлила свой бешеный темп. Что она там увидит?

Почему Аврил была так настойчива? Не надо было приходить!

Заметив нужное здание, она перешла через дорогу и, не сбавляя шага, толкнула дверь.

За стойкой регистрации сидел молодой человек в строгом костюме, с идеальной стрижкой и впечатляющей хипстерской бородкой.

– Могу я помочь?.. – Его голос затих, и он уставился на нее, буквально открыв рот.

– Я ищу…

– Выставку Гейба Бернетта! – мгновенно продолжил он. – Конечно, что же еще вам искать! Через галерею слева от вас!

– Благодарю…

Его мрачное лицо внезапно расплылось в широкой улыбке.

– Невероятно рад вам помочь!

Что это сейчас было? Она была покрыта волшебной пылью? Мир сегодня сошел с ума. Озадаченная, Фиона оглянулась и обнаружила, что он смотрит ей вслед, продолжая улыбаться.

Следуя его указаниям, она прошла по отполированному до блеска деревянному полу. Шаги отдавались эхом – это было старое здание эпохи Регентства с высокими потолками, которое очень аккуратно модернизировали, бережно добавив несколько современных элементов. В помещении царила тишина, как в библиотеке: лишь пара человек рассматривали какие-то картины в противоположном конце галереи. Фиона повернула налево и… остановилась как вкопанная, ее ноги подкосились.

Шок и удивление нахлынули на нее, как апрельский ливень.

Будто она налетела на стену. Ее бешено колотящееся сердце с глухим стуком замерло.

Она вглядывалась. И вглядывалась. И вглядывалась. Затем ее пульс снова участился, кровь бушевала в венах с такой силой, что Фиона чуть не упала в обморок.

Со стены на нее смотрело ее собственное лицо: губы слегка приоткрыты, волосы распущены и переливаются золотом в косых солнечных лучах, а в глазах светится загадочная улыбка.

Ее губы зашевелились, произнося неразборчивые слова. Как? Что? Почему? Она снова всмотрелась в детали снимка и зажала рот рукой – она все поняла! О боже!