Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

В уцелевших чудом частных домиках и коммунальных квартирах Малгобека после его занятия противником разместились солдаты и офицеры вермахта и СС [85, с. 130]. Участь не успевших уйти с отступающими советскими войсками и вынужденных встречать зиму в оккупации жителей была незавидной – ютиться, нередко вместе с малолетними детьми, в наспех собранных из обломков, досок, крытых чем попало, вплоть до дерновины, времянках, а то и просто в земляных норах и пещерах в склонах сопок Терского хребта.

Отношение к пленным, в том числе и раненым, у войск противника в ходе Малгобекской операции также не слишком разнилось от уже опробованной с начала агрессии против Советского Союза практики. В данном случае дополнительным стимулом жестокого обращения были упорство и стойкость сопротивления, причинившего войскам противника столько потерь. Так, пережившая оккупацию жительница Малгобека А. Мачульская вспоминала, как после захвата города гитлеровцы заставили местных жителей вытаскивать из леса в окрестностях Малгобека (очевидно, в районе нынешнего 36-го участка) раненых советских солдат, которых затем грузили в какую-то машину с будкой и увозили, после чего их никто не видел. Описание «машины с будкой» слишком напоминает печально известные душегубки, чтобы питать иллюзии о дальнейшей судьбе пленных [85, с. 128].

Реквизициями и мародерством также не брезговали ни части вермахта, ни СС. Доведенные до отчаяния бедствиями войны, оказавшиеся в самом ее пекле мирные жители пытались найти управу на грабителей, обращаясь к самим устроителям «нового порядка», вернее их начальству. Так, в середине октября 1942 г. уполномоченный полевой жандармерии при 111-й пехотной дивизии зондерфюрер Веркмайстер сообщал вышестоящим инстанциям о жалобе крестьянина 14-го совхоза Н. А. Ворона на действия солдат СС (очевидно, из дивизии «Викинг», точнее, из полка «Германия», поскольку именно он был придан 111-й пехотной дивизии). Эсэсовцы, заявившись к нему во двор на грузовике, забрали, несмотря на отчаянные просьбы его и его жены, их единственную корову (к тому же стельную), взамен всучив какую-то бумажку под видом справки (как признается самим Веркмайстером – фальшивой) [270, f. 1004]. Такие случаи были не единичными.

В жестоком обращении с гражданским населением также «отличались» прежде всего военнослужащие СС. Так, по воспоминаниям уже упоминавшегося М. Булгучева, в ходе одной разведывательной вылазки в оккупированный Малгобек он стал свидетелем того, как эсэсовец жестоко избил одного из старожилов города Тихона Константиновича Брежнева, виной которого было только то, что старик неосторожно отрезал кусок валявшегося на улице телефонного кабеля для починки своей телеги [85, с. 49].

Тем большее внимание привлекают к себе те эпизоды событий, когда поведение немецких военнослужащих шло вразрез с этой обычной и уже утвердившейся как устойчивый стереотип и в исторической, и в художественной литературе о войне практикой. Так, пережившая оккупацию Н. Алашева из села Бековичи вспоминала, как в первые дни после взятия немцами Малгобека она с тремя детьми пряталась в воронке от снаряда неподалеку от своего разрушенного дома. В один из дней на воронку набрел немецкий патруль – несколько до зубов вооруженных солдат. Увидев женщину с детьми, ожидавших самого худшего от вооруженных визитеров, немцы неожиданно для сбившихся в кучку на дне воронки матери и детей швырнули вниз вместо гранаты… несколько банок консервов, после чего, о чем-то переговариваясь, повернулись и пошли дальше [88].

В целом нацистское руководство, как политическое, так и военное, с сожалением для себя вынуждено было констатировать провал попыток привлечения на свою сторону кавказских народов. В изученных нами немецких документах не встречается никаких сколько-нибудь серьезных указаний на то, что данные усилия противника в этом направлении нашли желаемый отклик у местного населения. Более того, противнику и здесь приходится считаться с опасностью возникновения партизанского движения.

Наконец, в начале октября командование 1-й танковой армии фактически признает свое поражение в борьбе за привлечение горцев к массовой борьбе против советских войск – штаб армии запрещает с 6 октября формировать вспомогательные части из числа местных жителей – очевидно, ввиду их обнаружившейся недостаточной благонадежности по отношению к германскому рейху и низкой эффективности их боевого применения (на примере вышеупомянутой роты батальона «Бергман») [244, f. 907].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, как хорошо видно из вышеизложенного, в течение сентября – начала октября 1942 г. на малгобекском направлении действовали главные силы двух крупнейших войсковых объединений противоборствующих сторон, развернутых в центральной части Северного Кавказа.