Малиновый джем

Он осмотрел запертую дверь Эмбери, а затем вернулся в гостиную, где вновь предстал перед аудиторией.

— Извне никто не входил, — объявил он. — От окон до земли десять этажей и ни балконов, ни пожарных лестниц. Итак, у нас есть две возможности: либо мистер Эмбери был кем-то отравлен уже за запертыми дверями, либо двери не были заперты.

Нервные руки вновь принялись за дело. Медэксперт выглядел подобно бомбометателю, выпустившему свой снаряд и ожидавшему результата. Его стремительные глаза метались с одного лица на другое, как бы высматривая преступника. Он был неподвижен (за исключением постоянно движущихся зрачков), и в тот момент никто не произнес ни слова.

Затем Юнис спокойно спросила:

— Вы имеете в виду, что, когда мы легли спать, там прятался какой-то злоумышленник?

Кроуэлл обернулся к ней, в его взгляде читалось чистое восхищение. Кажется, он был ошарашен от радости: нашлась лазейка, позволяющая обойти то, что он подразумевал.

— Я и не думал об этом, — медленно сказал он, пронизывая ее взглядом. — Может быть. Но, миссис Эмбери, в таком случае, куда же пропал злоумышленник? Как он вышел?

— Чепуха! — едко заявила мисс Эймс. — Там никогда не было никаких злоумышленников, я имею в виду в ваших комнатах. Просто смех! Конечно, двери не были заперты — они случайно остались открытыми. Я не верю, что они могли быть заперты. Вот ваш злоумышленник и смог пройти в комнату.

— Да, — подтвердил Хендрикс, — это должно быть что-то такое. Доктор Кроуэлл, если вы в этом уверены… но это не так! Кто стал бы убивать Эмбери? Вашей теории нужен мотив. Каков он? Грабеж? Здесь что-нибудь пропало?

Никто не смог ответить, и Фердинанда, как человека хорошо знакомого с вещами хозяина, отправили обследовать комнату смерти.

Он неохотно туда отправился лишь после того, как его попросили дважды.

— Нет, мэм, — вернувшись, ответил он, обращаясь к Юнис. — Ничто из вещей мистера Эмбери не пропало. Все его булавки и запонки на месте, в коробке, а часы — на шифоньере, там где он всегда их оставлял.

— Тогда, доктор Кроуэлл, какой мотив вы предполагаете? — спросил Хендрикс.

— Это не ко мне, сэр, я далек от этого. Я вижу только одно: определенно, этот человек был подло убит. Я уверен, что он был отравлен, хоть и не могу сказать, как. Как вы знаете, я достаточно пробыл медэкспертом, и никогда еще у меня не было столь тяжелой обязанности. Но это мой долг, и я должен его исполнить. Мне нужно написать отчет властям.

— Вы не должны! — Юнис перебежала через всю комнату и встала перед медэкспертом. Она дрожала от ярости. — Я запрещаю! Я жена Сэнфорда Эмбери, и я имею право! Полиция не будет втянута в это дело! Если бы мой муж на самом деле был убит (хотя это, конечно, не так), то и тогда я предпочла бы, чтобы убийца никогда не был пойман — это лучше, чем опускаться до такого ужаса, как дела с полицией!

То презрение, которое она вложила в последнюю фразу, показало ее намерения и решительность.

Но медэксперт Кроуэлл не был тем неумелым человечком, каким казался. Его глаза по-новому заблестели, когда он снова взглянул на рассерженную женщину.

— Миссис Эмбери, я извиняюсь, — мягко, но решительно сказал он, — но ваше желание не может быть учтено. Закон неумолим. Загадочность этого дела только увеличивается благодаря вашему поведению, и я должен…

Но храбрость медэксперта была сокрушена яростным блеском глаз Юнис.

— Что?! — крикнула она. — Вы проигнорируете меня! Позвоните в полицию вопреки моему желанию и моим распоряжениям? Нет, сэр! Я запрещаю!

Кроуэлл снова заинтересованно взглянул на нее. Казалось, что он обнаружил новую разновидность человека. Нет никаких сомнений, что за всю свою жизнь он еще не видел женщину в таком состоянии.

Юнис не была мегерой. Она ни на секунду не теряла самообладания или достоинства. На самом деле, в гневе она была более властной, чем в покое. И она была преисполнена убежденностью. Эллиот и Хендрикс надеялись и верили, что она сможет склонить медэксперта на свою сторону.

Тетушка Эбби кивала головой, поддакивая речам Юнис. «Да-да, именно так», — бормотала она, не обращая внимания на то, слышат ее или нет.

Медэксперт, однако, не обращал внимания на приказы разгневанной женщины. Он странно и даже восхищенно взглянул на Юнис, после чего пересек комнату, направляясь к телефону.

Юнис поспешила за ним, вырвав прибор из его рук.

— Стойте! — крикнула она, будучи вне себя от ярости. — Вы не должны!

Эллиот и Хендрикс встали со своих мест, а доктор Харпер собрался было вступиться за Юнис как за «потерявшего рассудок пациента», но Кроуэлл махнул им, чтобы они вернулись на место.

— Садитесь, джентльмены. Миссис Эмбери, задумайтесь на минуту. Если вы будете продолжать вести себя так, как ведете себя сейчас, то вы неизбежно навлечете на себя подозрение!

— Все равно! — выкрикнула она. — Лучше это, чем публичное… позорное полицейское расследование! О, Сэнфорд, мой муж!

Стало ясно, что причиной ее возмущения служил страх бесчестья полицейского дознания. Горе, ужас, печаль — все отступало в сторону, пропуская вперед страх надвигающихся неприятностей.