Малиновый джем

— Я был таким, но больше я ничего удивительного не делаю.

— Тогда чем вы занимаетесь сейчас? — спросил паренек.

— Да, мистер Хэнлон, чем вы заняты сейчас? — вторила ему Юнис. — Вы говорили, что заняты чем-то другим.

— Да, миссис Эмбери, но это совершенно прозаичное и неинтересное ремесло — сейчас я рисую.

— Вы художник?

— В некотором роде, — улыбнулся Хэнлон. — Я рисую вывески, и пытаюсь делать это художественно.

— Вывески! Как скучно! И это после ваших выступлений!

— Они не так уж и скучны, — вмешалась тетушка Эбби. — Я знаю о вывесках Хэнлона! Они огромны! Это те самые, что можно увидеть вдоль железных дорог, или вдоль полей, проезжая на машине.

— Реклама и знаки на небоскребах… — заметил Стоун.

— Ты вы что, высотник? — восторженно сверкнул глазами Фибси. — И можете рисовать на верхотурах?

— Н-нет, — замешкавшись ответил Хэнлон. — Этого я не могу. Я не альпинист. Я только рисую вывески, а потом другие рабочие их устанавливают.

— Ох, — вздохнул Фибси, разочарованный тем, что Хэнлон не оказался тем смельчаком, которым он вообразил его себе.

— Миссис Эмбери, я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством, — сказал Хэнлон, пытаясь подражать великосветским манерам. — Я заглянул только на минутку. Мистер Хендрикс, не пойдете со мной? Я хотел бы поговорить с вами относительно вывески…

— Нет, Хэнлон, извини, не могу, — покачал головой Хендрикс. — Этот вечер я проведу здесь.

— Все в порядке, тогда увидимся ночью. Где я смогу вас найти? Я вроде как сова.

— Я перезвоню, когда вернусь домой, если будет не слишком поздно.

— Для меня нет понятия «слишком поздно». Помните это, — Хэнлон взглянул на Хендрикса с таким видом, как если бы они обсуждали некий гораздо более важный предмет, а затем он ушел.

— У вас с ушами не в порядке? — внезапно спросил Фибси, когда Хендрикс рассеянно потер ухо.

— Что за вопрос? Мистер Стоун, этот мальчик слишком уж…

— Теренс, тихо, — велел Стоун, стараясь не привлекать излишнего внимания.

— Ой, все в порядке, без обид, — ухмыльнулся паренек. — Но ведь у вас когда-нибудь болело ухо? Если нет, то вы не знаете, как это — по-настоящему плохо!

— Нет, насколько я помню, никогда. Возможно, когда я был ребенком…

— Но, Элворд, разве ты не помнишь, как оно разболелось около месяца назад? — спросила тетушка Эбби. — Ты тогда испугался, что это мастоидит.

— Ах, да. Ну, я тогда всерьез захворал. Я думал, вы спрашиваете про обычную боль в ухе. Но попрошу не обсуждать мои болячки, это не тема для дискуссий!

— Верно, — согласился Стоун. — Предлагаю придерживаться заявленной темы, то есть разбора таинственного убийства. Я здесь именно для этого. Должен настоять на том, чтобы мне позволили вести расследование моими методами.

— Это другое дело, — согласился Эллиот. — Давайте перейдем прямо к нему.

— Хорошо. Дело обстоит таким образом: Шейн утверждает (и в этом он совершенно прав), что есть пять возможных подозреваемых. Но только один из них имел и мотив, и возможность. Все пятеро присутствуют здесь, и, хоть это и может показаться абсурдным, но я собираюсь задать один вопрос каждому из вас. Фердинанд, — сыщик повысил голос, так что слуга вскоре появился из столовой, — это вы убили хозяина?

— Нет, знает Бог, это не я, сэр, — ответил слуга со спокойствием в голосе, но не в лице.

— Хорошо, можете идти, — распорядился Стоун. — Мистер Эллиот, это вы убили вашего друга и бизнес-партнера?

— Не я, — коротко ответил явно не обрадованный вопросом Эллиот.

— Мистер Хендрикс, а вы?

— Я уже несколько раз повторял, что той ночью был в Бостоне. Так что мне было бы невозможно совершить преступление, но я все равно отвечу на ваш нелепый вопрос — это не я.

— Миссис Эмбери, вы?

— Н… нет, но я бы предпочла быть подозреваемой, а не…

— Вы сказали «нет», и этого достаточно, — прервал ее Стоун. — Мисс Эймс, вы и вправду думаете, что убили мужа вашей племянницы?

— Ох, сэр, я не знаю! Я не могу думать, что я…

— Тетушка Эбби, конечно, это не вы! — Мейсон Эллиот вскочил со своего места и принялся ходить по комнате взад-вперед. — Мистер Стоун, это детский сад какой-то! Почему вы считаете, что кто-то из нас может признаться в том, что убил Эмбери? Это же совершенно абсурдно!

— Эллиот, вы сами абсурдны, — оборвал его Хендрикс. — Мистер Стоун — психолог. Он узнает искомое не из того, что мы ответим, а из того, как мы ответим. Мистер Стоун, это так?

— Верно, мистер Хендрикс, — серьезно ответил сыщик. — Мистер Эллиот, вы хотите еще что-то сказать?

— Да, хочу! Я попросил вас прийти сюда. Как вы уже догадались, я просил вас взяться за это дело, чтобы освободить миссис Эмбери от ложных подозрений. Заметьте, от ложных! Я не хочу, чтобы вы спасли ее, если она виновна — но ведь она этого не делала. Таким образом, я хочу, чтобы вы нашли настоящего преступника. Вот чего я хочу!

— Это я и делаю.

— Конечно, — защитила сыщика Юнис. — Мейсон, я хочу, чтобы вы помолчали! Вы слишком много говорите и этим мешаете мистеру Стоуну расследовать!

— Возможно, мне лучше уйти домой, — обиделся Эллиот. — Юнис, если ты не хочешь меня здесь видеть, я уйду.

— Ой, нет, — начала было Юнис, но Хендрикс прервал ее: